У самого края этого моря, чьи размеры по земным стандартам, должно быть, ненамного превышали обычное озеро, на чёрном песчаном берегу отвратительно ворочались и подпрыгивали огромные ужасные твари.
— Шогготы! — Шри Гомати устремилась вперёд остальных, едва не слетев с лестницы без перил. — Шогготы! Как он и говорил, плещутся у омерзительного озера! Шогготы! — Она в восторге добежала до конца лестницы, промчалась через возвышающиеся колонны, мимо стен с растянувшимися барельефами, на которых омерзительные божества уничтожали вторгшихся в их храмы, в то время как ужасающие служители крались к загадочным транспортным аппаратам в поисках закуски, дабы умиротворить своих непристойных богов.
До Гомати донеслись грохот и лязг следовавшей за ней по пятам Шотн Бинаякя, размеренный шум колёс Ньёрда Фрейра. Она повернулась и посмотрела на них.
— Сейчас 2337 год, — прокричала она, — четырёхсотлетняя годовщина его смерти! Откуда он узнал? Как он вообще мог узнать?
И она побежала по коридорам под сводчатыми крышами, мимо других резных и нарисованных изображений странных складчатых конусообразных существ и ужасных, щупальцелицых непристойностей, пугающе нависших над съёжившимися жертвами. Затем Гомати оказалась в другом коридоре, освещавшемся чёрными конусами, ужасающе вспыхивавшими и угасавшими.
Воздух в помещении был совершенно неподвижен, тени от желобчатых колонн мрачно выделялись на стенах, покрытых вырезанными надписями, непристойный смысл которых был забыт ещё до того, как оформились земные расы. А в центре зала, с метровыми конусами адской черноты, отмечавшими четыре его края, стоял катафалк, в катафалке же — с белой, словно могильные черви, кожей, закрытыми глазами, заострёнными чертами лица с выражением мрачного покоя — лежала убранная чёрными тканями фигура человека.
Шри Гомати подбежала к подножию катафалка, постояла, вглядываясь в мерцающую темноту зала, а затем подошла к изголовью. Её серебристые глаза сверкнули, и она начала смеяться, как-то отталкивающе хихикать — и одновременно рыдать, ибо задолго до этого кибер-хирург счёл необходимым сохранить соответствующие железы и протоки нетронутыми.
И Шри Гомати так и стояла, хихикая и всхлипывая, пока Ньёрд Фрейр не подкатил к ней на своих киборгизированных мотоколёсах, пока загадочное Шотн Бинаякя с грохотом и лязгом не подъехало к ней на своих гусеницах, и пока они не взяли её, чтобы увести назад на "Хонсу".
Но самое странное из этого было в следующем. Лестница, по которой они стремились вернуться на поверхность мирка Тога, в безопасность своего корабля «Хонсу», рассыпалась под тяжестью бесчисленных эпох и кибермеханизмов исследовательской группы, и когда они попытались взобраться по этим крошащимся ступенькам, то обнаружили, что угодили в ловушку Гурской области, в километрах от поверхности мирка Тога.
И там, рядом с маслянистым, плещущимся морем, омерзительным озером, где бултыхаются пыхтящие шогготы, они и остались — втроём — навсегда.
