Откровение - [101]

И какая, на хрен, разница, он это, она или оно притворяется оорогской машиной? Это демон. Это князь. Это, судя по всему, тварь тщеславная, не зря же красуется на самом краю обочины. При том, что Трасса здесь, в начале себя, превратилась в вонючую трясину. Коснись ее — влипнешь в густую, липкую дрянь и спасет тебя только скорость. А скорость ведь еще набрать надо. Стоя так, как эта «Леца»… как князь Ферах, в миллиметрах от волнующейся поверхности, рискуешь прилипнуть к старту, да так тут и остаться.

Выбор недоумков. И князя. Который недоумков как раз и ожидал. Зверь даже пересчитывать не стал тех, кто по примеру Фераха решил встать поближе к Трассе. Большинство из них не сможет сдвинуться с места. Зато они уцелеют.

Везунчики, что тут скажешь.

Демонам-то прилипнуть, конечно, не угрожало — они, во-первых, игнорировали законы физики, и не нуждались в разбеге; а во-вторых, собственная сущность, превращенная в подобие автомобиля — это совсем другой, чем у людей или вампиров уровень контроля над собой и пространством. Но демоны, что характерно, с Трассой не заигрывали. Стояли, кто где, ждали сигнала на старт. Выражали всем своим видом почтение к князю, а Зверь голову ломал, из чего же следует, что они выражают почтение? Ощущения его не объяснялись одной только эмпатией, да и какая может быть эмпатия в отношении демонов? Но он явно видел, что все они, все, кто принял вид автомобилей, приветствуют Фераха и склоняются перед ним.

Рехнуться можно с этими тварями. Даже приятно, что их от вампиров тошнит, а вампиров вокруг неисчислимые полчища.

…Сигнал о готовности номер один выглядел как черная завеса, отделившая Трассу от обочины. Хорошо было бы поделиться посмертными дарами с кем-нибудь из людей, гарантировать выживание во время заезда, своевременное спасение с Трассы и повышенный интерес демонов. Это единственный надежный способ отвлечь внимание от себя и единственная же примета, по которой демоны безошибочно его вычислят.

Как жить, чтобы не сталкиваться с парадоксами?

Как-нибудь иначе.

Завеса исчезла и Карл, разогнавшись, вылетел Трассу, на поверхность клеевого болота. Краем глаза — краем сознания — Зверь отметил, что сто шестнадцать автомобилей не смогло сдвинуться с места. Прилипли еще до старта, чего и добивался Ферах.

Фераху плевать было на соперников — откуда у него тут соперники? Плевать было на гонки — по той же причине. Ему и на Трассу было плевать: он князь, князьям Трасса не нужна ни для себя, ни для подданных. Но Зверь зацепился за мысль о том, что Ферах участвует в заезде по-настоящему, и это превратило князя из врага в конкурента. В такого же гонщика, как остальные. Опасного ровно настолько, насколько он мог помешать добраться до финиша, и интересного лишь запасом трюков. А Карл мчался по липкой трясине, как берущая разгон утка по поверхности воды. Бок о бок с алой ящеркой «Лецей». Есть ящерицы, способные бегать по воде. Они называются василиски, а еще их называют ящерицы Иисуса Христа. Зверь, вспомнив об этом, фыркнул от смеха, и Карл вырвался вперед. Чуть-чуть, на четверть корпуса, но вырвался.

— Вот что крест животворящий делает! — пробормотал Зверь, поражаясь вывертам собственной памяти.

«Леца» выстрелила по его колесам связкой усеянных крючьями цепей. Зверь увернулся. И вместо того, чтоб подумать о бессмысленности стрельбы по нему, пилоту истребителя, подумал о том, как бесит демонов имя божье. Это было весело, неожиданно и, главное, абсолютно безопасно. Упование на Белого Бога — последнее, чего ждет вынюхивающий его Ифэренн. Ну, так, значит Gott mit uns!

Карл не нес никакого оружия, хоть и в Песках, и в Вахе настойчиво предлагали оснастить его гоночным арсеналом. Зверь обещал не убивать людей, и не собирался нарушать обещание. Люди, кстати, держались неплохо. Сильно отстали от вампиров, но в этом заезде скорость требовалась лишь на самом первом участке, там, где нужно было проскочить над клеем, а дальше она мешала. Снижала маневренность.

Интереснее всего было… да всё! С самого старта машины рванули в две стороны. Не имело значения, каким путем идти к финишу: никто не знал, где финиш и каким он станет на этот раз. Не имела значения скорость, если только не требовалось проскочить жидкий, зыбучий или горящий участок пути. Важно было лишь то, насколько хорошо ты владеешь своей машиной, насколько она прочная и что припрятано в рукавах у других гонщиков. Трасса летела под колеса взбесившимся удавом, превращалась в стекло, вспыхивала огнем (на этих отрезках Зверь закрывал глаза, полностью отдав управление Карлу), выращивала из себя торосы и надолбы. Люди, вампиры, демоны помогали ей как могли, осложняя задачу любому ближнему, а в идеале и дальнему. Ближним или дальним в каждое мгновение мог оказаться каждый. Трасса, изначально созданная так, чтобы быть одновременно во всех временах, на всех слоях бесконечной ленты Ифэренн, сегодня в клочья разорвала упорядоченность времен и пространства.

Большинство людей погибли от материальных препятствий и разгула стихий. Нарушение течения времени и запутавшиеся в себе направления выбивали с Трассы вампиров. У демонов друг для друга были припасены особенные сюрпризы, и количество машиноподобных тварей тоже медленно, но сокращалось. Карл мчался вперед. Всегда вперед. Даже если для этого приходилось совершать разворот оверштаг на одном колесе или перескакивать на изнанку дорожного полотна, чтобы не оказаться заживо похороненным, когда Трасса выворачивалась к снийву своей подземной частью.