Отельер из иного мира - [35]

— Ривер, после телепортации в кабинете исчезли знаки. Обнови, пожалуйста.

— И в этот раз старайся лучше, — Марта прошла мимо и нарочито задела девушку плечом. — Твои писульки не спали бы и от сельского знахаря.

Да уж, о совместной работе можно забыть, но в моем случае это даже плюс, ведь чем больше у белобрысой стервы палок в колесах, тем быстрее свалит не солоно хлебавши. И все же, кто меня заложил? Разгадка билась в черепе, как муха в банке, но поймать ее так и не получалось. А тут всю дедукцию как прибоем смыло, когда Марта уверенным шагом направилась к лазарету. Я-то ожидал, что она пойдет к морю — изучить следы на песке, опросить работяг, исследовать остаточные эманации, или как там инквизиторы ведут дела. А в это время Генри или Ривер все расскажут Луис, и совместными усилиями спрячут раненую грейсу. Ведь если Мадрейв найдет ее в лекарне со швами и перевязками, отмазаться уже не получится при всем старании. Зараза…

— Вы, наверное, проголодались с дороги? Не хотите перекусить? У нас лучший столичный шеф-повар. Франческо Фаулье — может, слышали?

Мадрейв с прищуром покосилась и сжала губы.

— Я сюда не чаевничать пришла, мастер Стрейн. И для меня нет лучшего наслаждения, чем радость от поимки отступника.

И что тут добавишь? Пришлось заткнуться, чтобы не вызвать лишних подозрений. Ведь если вмешиваюсь и отвлекаю — значит, есть что скрывать. А скрывать и так было что — и если загаженный пеплом лазарет еще можно объяснить, то девушку в бочке…

— Здравствуйте, — Марта толкнула дверь и огляделась — помещение сияло стерильной чистотой.

Не осталось ни одной черной крошки, все бумаги и склянки вернули на положенные места, однако Луис выглядела так, словно не наводила порядок, а трое суток безвылазно рубила уголь в шахте. Женщина полулежала на стуле, безвольно опустив руки и таращась на голую стену. Рядом стояла ополовиненная бутылка «виски», еще две поблескивали в мусорном ведре под столом.

— Вы что, — инквизитор принюхалась, — пьете на рабочем месте?

— У меня выходной, — безучастно буркнула Луис, и в голосе не было ни намека на алкоголь — только глубокая снедающая тоска.

— Это, конечно, не моя юрисдикция, мастер, но сотрудники у вас совсем распустились. Мало того, что половина — нелюди, так еще и впадают в пьянство и уныние. А духовное разложение — первый шаг на пути к ереси.

— Я обязательно исповедуюсь, — врач хмыкнула и повела плечами, как от морозного ветра. На нас по-прежнему не смотрела.

— Всецело поддерживаю ваше рвение, — гостья постучала по единственной бочке в углу — судя по звуку, наполненной под самую крышку. — Что здесь?

Внутри все сжалось, стремительно обрастая колючей коркой. Утром тут были три емкости — в одной принесли меня, в другой сожгли проклятую слизь. И если эти за ненадобностью убрали, то оставить могли только бочку с грейсой. И как только Марта ее вскроет, то учинит допрос с пристрастием прямо на месте — благо и койка есть с кожаными ремнями, и подходящий набор инструментов.

— Пиво, — спокойно ответила эльфийка и пригубила из бокала.

— И зачем оно в лекарне? — не унималась дотошная грымза.

— Для бодрости духа и крепости тела, — без промедлений прозвучал ответ. — У нас запрещено пить просто так и где попало — только по предписанию врача.

— Как любопытно. А врач, гляжу, предписывать только и рад, — перчатка легла на крышку, словно из-под нее кто-то мог выпрыгнуть и убежать. — Откройте.

К шее прикоснулась та самая ежовая рукавица, только с крохотными сосульками вместо игл. Дыхание сперло, прошиб холодный пот, а пальцы пришлось сжать в кулаки, чтобы скрыть дрожь. Один взгляд — и Мадрейв все поняла бы без лишних слов, но на мое счастье инквизитора больше заботили бочка и лекарь.

— Откройте сами, — Луис не проявляла пред женщиной ни капли страха — то ли такая смелая, то ли ей просто все равно. — Не заперто.

Скрежет дерева вызвал такую же «щекотку» в зубах, как и укус ворсистой шерстяной рукавицы. Стоило немалых усилий не скривиться, а когда Марта заглянула внутрь — устоять на негнущихся ногах. Женщина склонилась чуть ли не над самой гладью, повела носом и выпрямилась, оттряхивая ладони.

— Действительно, пиво, — ее тон и выражение лица были такими, точно в бочку неделю сливали ночные горшки. — Благодарю за содействие. Дальше справлюсь сама. А к вам настоятельная просьба — заприте ворота и никого не впускайте и не выпускайте до завершения расследования.

— Хорошо, — проговорил с напускной отрешенностью, ведь внезапная радость еще подозрительнее, чем страх. — Немедленно передам майору Норманну.

Мадрейв ушла, Луис всем своим видом давала понять, что не желает общаться, поэтому вернулся в кабинет. Так как Амелин сидела под арестом, портальный разгром прибирали Инга и Нэй, пока Ривер обновляла каляки на освобожденных от бумажной оккупации досках.

— Как все прошло? — спросила секретарь.

— Ничего еще не прошло, — плюхнулся в кресло, достал шкалик и хлебнул из горла. — Все только начинается.

Испуг и дрожь отступили, но разум заволокло хмельным туманом. Чтобы немного развеяться, собрал из-под стола растрепавшиеся гроссбухи и попытался разложить по номерам. Но вместо номеров видел калейдоскоп знакомых лиц с вопросиками над макушками. Если меня сдал не убийца, то кто? И зачем?