Отель «Танатос» - [2]

— М-да, — заметил граф, кончив читать, — если в этом объявлении и есть какой-то скрытый смысл, то от меня он пока ускользает. Придется нам набраться терпения. Возможно, таинственная незнакомка появится вновь и внесет ясность в это дело.

Утренняя посетительница не заставила себя долго ждать. Она появилась в тот же вечер, вскоре после шести часов.

Увидев девушку, граф подивился тому, как метко описал ее Марсель. Серая мышка — точнее, пожалуй, и не скажешь. Из слов девушки граф узнал, что она дочь сельского священника и что зовут ее Марией. Отец девушки скончался два года назад, оставив ее с братом практически без средств к существованию. За все годы службы ему так ничего и не удалось скопить. Но он сумел дать детям хорошее образование. Брат с сестрой перебрались в Маусвиль, где было больше шансов найти подходящую работу. Мария устроилась чтицей к виконтессе Шавиньоль. Матиасу — так звали ее брата — повезло меньше. Он долгое время ходил без работы, пока виконтесса не помогла пристроить его лакеем к одному богатому дворянину из новых. Жизнь в Маусвиле оказалась не такой, как они ее себе рисовали, но сносной. И вдруг это объявление.

— Оно не могло не произвести впечатления на Матиаса, — рассказывала Мария. — Он тут же бросился в газетный киоск за лотерейным билетом и купил два. И представьте себе, оба оказались выигрышными. Это меня немного насторожило. Матиас всегда слыл неудачником, а тут он покупает два билета, и оба выигрывают. Второй билет он отдал мне, но я не смогла им воспользоваться, хотя, признаюсь, мне очень этого хотелось. Вкусная еда и целых две недели безделья соблазнят любого. Вообще-то я не гурманка. Гурманство и сибаритство — это пристрастия, которыми грешат скорее мужчины, чем женщины. Но тем не менее, мне было любопытно.

— Простите, как вы сказали? Сибаритство? — перебил девушку граф.

— Да. Я имела в виду любовь к роскоши и сладкой жизни.

— Да, да, я вас понял.

Граф потер лапкой лоб, словно пытаясь вернуть мелькнувшую мысль. Но мысль не желала возвращаться.

— Простите, что я вас перебил, — сказал он. — Так на чем мы остановились?

— На том, что я не смогла присоединиться к брату.

— Почему? — спросил граф рассеянно.

— Виконтесса меня не отпустила. Сказала, что не может обойтись без ежедневных чтений. Но мне все же удалось побывать в пансионате.

— Вот как?

— Позавчера вечером, как только виконтесса отправилась на бал, я взяла извозчика и попросила отвезти меня в этот самый «Танатос». Отель оказался именно таким, как его описали в объявлении — дорогим и роскошным. Наверное, внутренне я была готова к какому-то подвоху, потому что я не столько обрадовалась, сколько удивилась этому обстоятельству.

Граф понимающе кивнул: его бы это тоже удивило.

— Ваш брат был там? — спросил он.

— Да, он был там, и не просто жив и здоров, а очень даже доволен жизнью. Он сказал, что никогда еще так не веселился.

— Так в чем же все-таки дело? — проявил нетерпение граф.

— А дело в том, — ответила девушка, — что в том же пансионате я встретила нескольких знакомых мне горничных, и все они выиграли главный приз в лотерею. Мне это показалось необыкновенно странным. Обычно крупный приз достается кому-то одному. Все остальные призы помельче. Мне вдруг вспомнилась пословица о бесплатном сыре, который бывает только в мышеловке. Я испугалась, хотя и не понимала, чего именно следует опасаться. Я пыталась уговорить брата вернуться в Маусвиль вместе со мной, но он и слушать меня не стал, только посмеялся над моими страхами. Вернувшись в город, я не пожалела один шиллинг и купила еще один билет. И что вы думаете?

— Билет оказался выигрышным, — рискнул предположить граф.

— Именно. Но это еще не все. Вчера утром я проснулась и вдруг поняла, отчего мне показалось знакомым слово «танатос». Я была уверена, что уже слышала это слово раньше, но не могла припомнить, когда и при каких обстоятельствах. Но теперь я знаю наверняка. Как-то раз к нам пришел сосед, любитель пофилософствовать, и затеял с отцом разговор о бессмертии. Вот тогда-то я и услышала это имя — Танатос. Сосед рассказал легенду о Сизифе, которому удалось на короткое время заковать Танатоса, древнегреческого бога смерти, в цепи, и на время люди оказались бессмертными. Танатос — это сама смерть. Как только я это вспомнила, я испугалась не на шутку. Мне кажется, готовится какое-то страшное преступление.

— И вы обратились в полицию, — не столько спросил, сколько констатировал граф.

— Да, я обратилась к самому комиссару Лимьеру, начальнику отдела особо тяжких преступлений.

— Даже так? — удивленно поднял брови граф.

— Он хороший друг виконтессы и часто бывает у нее в доме. Он меня сразу принял и даже внимательно выслушал.

— И?

— И посоветовал обратиться к вам. Сказал, что полиция не занимается разгадыванием загадок, а ловит преступников. Загадки, сказал он, скорее по вашей части. Вот я и пришла.

— И совершенно правильно поступили. Не хочу вас пугать, мадемуазель, но боюсь, что насчет преступления вы не ошиблись. Здесь явно что-то замышляется. И если бы не вы, мы бы узнали обо всем лишь пост фактум. Иными словами, слишком поздно. И тогда бы это дело действительно оказалось по части нашего общего знакомого, комиссара Лимьера, а нам бы оставалось только следить по газетам за ходом следствия. А так… — граф потер лапки, предвкушая удовольствие от предстоящей охоты.