Отель «Гранд Вавилон» - [52]

— Ни то и ни другое, — сказал Рэксоул. — Жюль собирается сделать еще одну попытку — вот и все.

— Еще одну попытку? Чего?

— Покушения на князя Эугена. Либо на его жизнь, либо на его свободу. Весьма вероятно, что на этот раз он выберет первое из двух; почти наверняка первое. Он считает, что мы находимся в затруднительном положении, потому что озабочены тем, чтобы держать в тайне проблемы князя Эугена, и что это обстоятельство дает ему преимущество. Он уже достаточно богат, по его собственному признанию, и взялся за это дело, вне всякого сомнения, за огромную награду, и он абсолютно уверен, что получит ее. Он недавно имел возможность доказать, что он отважный малый, и, если я не ошибаюсь, скоро выкажет еще большую отвагу.

— Но что он может сделать? Вы, разумеется, не предполагаете, что он покусится на жизнь князя Эугена в этом отеле?

— А почему бы и нет? Если Реджинальд Диммок погиб в этих стенах только из-за подозрения, что он может предать конспиративное дело, то почему бы не убить здесь и князя Эугена?

— Но это будет отвратительное преступление, которое принесет отелю непоправимый вред.

— Совершенно верно! — улыбаясь, признал Рэксоул. Маленький Феликс Вавилон, казалось, никак не мог переварить эту чудовищную мысль.

— Но как это можно сделать? — спросил он после некоторого молчания.

— Диммок был отравлен.

— Да, но тогда здесь находился Рокко, и Рокко участвовал в заговоре. Но я не думаю, что это может удаться без Рокко. Я даже не думаю, что Жюль попытается сделать это. Вы ведь понимаете, что в таком месте, как «Гранд Вавилон», еда проходит через многие руки и что отравить одного человека, не убив при этом еще, возможно, человек пятьдесят, — это в высшей степени деликатная операция. Более того, князю Эугену, если он не изменил своих привычек, стол накрывает его собственный слуга, старый Ганс, и, таким образом, любая попытка подсунуть тарелку с пищей прежде, чем стол накрыт, будет чрезвычайно рискованной.

— Допустим, — сказал Рэксоул. — Тем не менее можно подсунуть вино. Об этом вы подумали?

— Нет, не думал, — признался Вавилон. — Вы превосходный теоретик, но я также знаю, что вино для князя Эугена всегда открывают в его присутствии. Вне всякого сомнения, делает это Ганс. Таким образом, винная теория несостоятельна, мой друг.

— Не понимаю, почему, — сказал Рэксоул. — Я не могу судить о винах как знаток и очень редко пью их, но мне сдается, что бутылку вина можно подменить в то время, когда она еще находится в погребе, в особенности если в отеле имеется сообщник.

— Стало быть, вы думаете, что мы еще не избавились от всех этих ваших заговорщиков?

— Я думаю, что у Жюля все еще может оставаться в этом здании сообщник.

— И, по-вашему, бутылку вина можно открыть и вновь запечатать так, чтобы не осталось никаких следов? — Вавилон был весьма саркастичен.

— Я не вижу необходимости открывать бутылку, чтобы отравить вино, — сказал Рэксоул. — Мне никогда не доводилось отравлять кого-нибудь при помощи вина, и я не считаю, что у меня есть прирожденный талант отравителя, но думаю, что я сумел бы изобрести несколько способов, как устроить подобный трюк. Но, конечно, я признаю, что могу полностью ошибаться относительно намерений Жюля.

— Ах, — сказан Феликс Вавилон. — Винные погреба под нами — одна из диковинок Лондона. Надеюсь, что вам известно, мистер Рэксоул, что, когда вы купили «Гранд Вавилон», вы купили лучшее, возможно, собрание вин в Англии, если не во всей Европе. Его стоимость я оцениваю в шестьдесят тысяч фунтов. И могу вам сказать, что я всегда заботился о том, чтобы погреба соответственно охранялись. Даже Жюлю придется столкнуться с серьезными трудностями, чтобы проникнуть в погреба без разрешения заведующего, а заведующего погребами нельзя — или было нельзя — подкупить.

— Стыдно сказать, но я все еще так и не поинтересовался своими винами, — улыбнулся Рэксоул. — Я никогда не принимал их в расчет. Раз или два я удосужился осмотреть весь отель, но винные погреба я из своих экскурсий исключил.

— Как это возможно, мой дорогой приятель! — сказал Вавилон, которого позабавило подобное признание; он, великий знаток и любитель вин, почти не мог поверить в подобное. — Но вы сможете осмотреть их завтра. Если позволите, я составлю вам компанию.

— А почему не сегодня ночью? — спокойно предложил Рэксоул.

— Сегодня ночью?! Но ведь уже очень поздно: Хаббард наверняка ушел спать.

— А могу я спросить вас, кто такой Хаббард? Я помню это имя, но смутно.

— Хаббард — это заведующий винными погребами, — сказал Вавилон с заметным почтением. — Спокойный человек лет сорока. У него ключи от погребов. Он знает каждую бутылку в каждой корзине, ее дату, ее качество, ее стоимость. И он трезвенник. Без его ведома ни одна бутылка не может покинуть погреба, и без его ведома ни один человек не может войти в подвал. По крайней мере так обстояло дело в мою бытность, — добавил Вавилон.

— Мы разбудим его, — сказал Рэксоул.

— Но уже час ночи, — запротестовал Вавилон.

— Не важно, если вы действительно решили составить мне компанию. Погреба ночью точно такие же, как и днем. Почему бы не спуститься в них сейчас?