Отечество, стихи и поэмы - [3]

С детских лет родное,

Мир тебе

Под солнышком,

Мир

И под луной!

Здравствуй, здравствуй, поле,

Ставшее судьбою,

Над тобой,

Как в юности,

Горит моя звезда.

Ты в годину битвы

Было полем боя,

Стало полем-полюшком

В мирные года.

Поле русской славы,

Поле бывшей брани,

Здесь в боях решалась

И моя судьба.

Из земли израненной,

Из земли кровавой

Памятником павшим

Поднялись хлеба.

Волны ржи

Волнуются

Тихо и устало,

К горизонту катятся,

Как года мои...

Сколько же ты, полюшко,

Видело-видАло,

Кроме пота пахаря,

Кроме слез жнеи!

Сколько же ты,

Полюшко,

Судеб сохранило,

Скольким

В край бессмертия

Проторило след!..

Но жива,

Как прежде,

Солнечная нива —

Кажется,

Что смерти

В самом деле нет.

Где б я ни был,

Слышу

Хлебороба голос,

Из краев бессмертия

Обращенный к нам:

— Берегите во поле

Даже малый колос,

Вызрел он на крови

С потом пополам.

Под парящим

Облаком,

Над палящим

Зноем

Жаворонок пробует

Голос неземной.

Славься,

Славься, поле,

С детских лет родное,

Мир тебе

Под солнышком,

Мир

И под луной!

МОРСКАЯ ПЕХОТА

Моему дяде Василию Алексеевичу Фирсову

Четко —

Черные бушлаты.

Резко —

Белые снега.

Ярко —

Бляхи золотые.

Значит, жизнь недорога!

— Есть вопросы?

— Нет вопросов!

Будем драться,

Так их мать!.. —

Не дают себя матросы

Переобмундировать.

— Вы в бушлатах

Как мишени

И в ночи

Видны как днем!.. —

Но матросы отвечают:

— Мы матросами умрем.

Не изменим форме флота

И приказу вопреки.

По нужде мы лишь пехота,

А по сути —

Моряки!

Что в шинелях,

Что в бушлатах,

Всем от смерти не уйти...

Дудка боцмана сияет,

Словно крестик, на груди.

Щедро выданы патроны.

Винтари наперевес.

На пути врага

Заслоном

Вырастает

Черный лес!

В маскировочных халатах

Немцы

Пачкают снега.

Вот «Ура!» с российским матом

Заглушает

Лай врага!

Черной смертью,

Черной местью —

Вал российских моряков!

Побеждать легко им

Вместе,

Вместе

Умирать легко...

Немцы прятались за танки.

Но с гранатами

Вставал

И атаку за атакой

Отбивал

Матросский вал!

Новоявленным убийцам

И во сне

И наяву

Не прорваться,

Не пробиться

Во престольный град —

Москву!..

Четко —

Черные бушлаты.

Резко —

Белые снега.

Ярко —

Бляхи золотые.

Жизнь была недорога!

Никакая канонада

Не пробудит

Тех ребят,

Что в обнимку со снегами

На снегах холодных спят.

Крепко спят они,

Как будто

Их покой лелеет тишь.

Что ж ты, боцманская дудка,

Им подъем не просвистишь?

Боцман мертв.

Он с смертью занят.

Тишь победная окрест...

И с груди,

Как тяжкий крест,

Дудка боцмана сползает.

* * *

Представь себе:

Отныне солнца нет.

Застыли родники, пожухли травы,

А ты — живешь

И не имеешь права

Поверить,

Что отныне солнца нет.

Не веришь ты,

Но видишь —

Солнца нет.

Как страшно знать,

Что нет на этом свете

И той звезды,

Что в горький час осветит

Твою дорогу радостей и бед.

Да, солнца нет!

Темно в твоих очах,

И сердце начинает гулко биться,

И, ветром опахнув,

Ночная птица

Скользит неслышно около плеча.

Ни молнии. Ни радуги. Ни зги.

Лишь вороны с проворным криком вьются

Да суетно

Во мраке раздаются

Недобрых дел жестокие шаги.

Вся грязь и ложь повылезли наверх.

Над вечной правдой вызрела неправда.

Ты спрашиваешь:

— Что же будет завтра? —

И слышишь той неправды жуткий смех.

Ты убедился

В том, что солнца нет?

Но есть надежда,

Убедившись в этом,

Вернуть земле хотя б частицу света,

Что дал тебе когда-то солнца свет.

Ну, где она?

Похоже, растерял.

Растратил свет

Еще при свете солнца!

И там, где было ясное оконце,

Зияет черной пустоты провал.

Но все ли растеряли

Искры свет,

Что сердцем,

Словно кремнем, высекают?

Не все!

Ты видишь — искры возникают,

Им нет числа,

Как и названья нет.

Фантазия...

Но ты, мой друг,

Пойми,

Что солнце

Лишь до той поры пребудет,

Покамест на земле

Он дорог людям —

Тот свет,

Который сделал их людьми.

И ты огонь души своей не тронь

До той поры,

Пока не пригодится...

И возникают предо мною лица

Людей,

Что не растратили огонь.

* * *

1

Разбуженный покой лесов

И краски

Первоцветов мая

Глазами дедов и отцов

С рожденья

Мы воспринимаем.

Глазами их,

Как с высоты,

Откуда — настежь мир прекрасный,

Мы видим птиц

И зрим цветы,

Которых нет и в Книге Красной.

Мы, не приемля силы тьмы,

Ночами

Мучаемся снами.

Да мало ли, что видим мы

Глазами тех,

Кого нет с нами!..

2

Родник их жизни не затих

При вечном с нами расставанье.

Их зренье,

Слух

И совесть их —

Все стало нашим достояньем.

И мы,

Как деды и отцы,

Познали,

Становясь все старше,

Рожденья,

Свадеб бубенцы

И жизни траурные марши.

— Нерасторжима жизни связь! —

Внушали нам

И нас учили

Все те,

Кто, смерти не боясь,

И кто, боясь ее,

Почили.

Почили.

Попросту ушли,

Побыв за этот свет в ответе,

Оставив нам тепло земли

И жизнь,

Что мы оставим детям.

РЕЧКА АЛЕКСАНДРА ТВАРДОВСКОГО

Вся расшитая облаками,

Что свершают над ней полет,

Речка

Шепчется

С тростниками,

С перекатами

Речь ведет.

То спокойна,

То вдруг бурлива,

То глубинна — от высоты.

И над ней не стареют ивы,

Молодеют от красоты.

Речка, реченька,

Речь родная,

Дочка малого родника,

Ничего я родней не знаю

Тех краев,

Где течешь века.

Речка, реченька,

Речь народа

Неизменно всегда чиста,

Как твои молодые воды,

Как подоблачная высота.

На твоих берегах неброских,

Как тому талант повелел,

Речь родную

Познал

Твардовский

И стихами ее воспел.

Все, что ведал,

Он нам поведал.

Жизнь — за каждой его строкой.

Стал он сам

Для идущих следом

Неисследованной рекой.

Неизмеренны и глубинны

Речи,

Что он оставил нам...

Речка, речка,

Певец любимый

Не придет уж к твоим волнам.