Отечество без отцов - [128]
— Вспоминаешь ли ты все еще о Восточной Пруссии и людях, что были в вашем доме? — хочет знать Вегенер.
Например, о Кристофе. Я помню его по фотографии на скамейке, когда сидела у него на коленях. Он работал с ноября 1940 года по январь 1945 года в хозяйстве у Розенов, затем работа закончилась. Кристоф сидел в повозке и управлял лошадьми. В конце февраля, когда исчезли сначала лошади, а затем и повозка, потерялся и его след. Я напишу письмо в Военное министерство Франции и спрошу, вернулся ли на родину некий Кристоф из Реймса, который работал в качестве военнопленного в одном из крестьянских хозяйств в Подвангене. Впрочем, ему предстояло пройти до дома две тысячи километров, гигантский путь в хаосе последних дней войны. В моем книжном шкафу имеется фотоальбом с прекрасными соборами Европы. Так я впервые познакомилась с Реймсом.
Ну, и затем мой дядя Герхард. В тот день, когда пришло страшное письмо из России, бабушка запретила своему младшему сыну идти добровольцем на войну. Он подчинился этому запрету, но когда начался 1944 год, то его, несмотря ни на что, забрали на войну. Перед тем, как отправиться туда, он хотел посадить меня на лошадь и покатать по двору.
— Ребенок сломает себе шею, — ругалась тогда бабушка.
Так это приключение отложилось последним воспоминанием о дяде Герхарде. Ему пришлось участвовать в боях на восточно-прусской границе в октябре 1944 года, и он получил орден за храбрость. Семейная хроника ничего не сообщает о его возвращении.
О тете Ингеборг я узнала больше всего. В сентябре 1944 года, после того, как был сожжен Кёнигсберг, она отправилась с последним визитом в Подванген. Несмотря на то, что ее квартира оставалась в целости и сохранности, в одну из ночей она потеряла веру в окончательную победу. Ее муж, военный финансист, забрал ее на Рождество 1944 года из Кёнигсберга и привез в деревушку Флото на реке Везер. Сам он после того, как «закрылись ворота», как тогда выражались, погиб в котле окружения в районе Рура. Оба мальчугана, которые месили грязь в Подвангене своими ногами в белоснежных гольфах, стали солидными мужчинами. Один из них перебрался в Австралию, другой погиб в аварии на автобане в Рурском районе. Так что тете Ингеборг пришлось стареть в одиночестве.
Дедушка Вильгельм избежал всех превратностей заключительного этапа войны благодаря своей скорой смерти.
— Прежде чем пуститься в бега, я предпочту умереть, — таковы были его последние слова.
Позднее мне рассказывали, как он сидел у моей колыбельки и отравлял воздух своим трубочным табаком. Один конец веревки он прикрепил к люльке, другой обмотал вокруг своей шеи. Так в полудреме он и качал меня. Зачастую он засыпал раньше меня. Для своего ухода в мир иной он тоже выбрал месяц январь. В его похоронах я тоже принимала участие, но не на кладбище. Меня хотели избавить от того, чтобы я слышала стук промерзшей земли по гробу. Одна из деревенских девчонок сидела с маленькой Ребекой в крестьянском доме Розенов, в то время как на кладбище пели «Все леса теперь спят». Трубка дедушки Вильгельма давно уже остыла, постепенно запах табака улетучился с занавесок и мягкой мебели. Но и по сей день мне доставляет удовольствие, когда старики курят трубки.
Казалось бы, это странно, но образ бабушки Луизы сохранился в моей памяти меньше всего. Она покинула Подванген еще в ноябре и отправилась к своей сестре в Дрезден. Оттуда она прислала красивую рождественскую открытку дочери и внучке. Она написала, что у нее все хорошо, в Дрездене жизнь такая же, как в мирное время. Она просила свою дочь, как можно быстрее собраться и приехать к ней в Дрезден. После этого рождественского послания никто о ней уже больше ничего не слышал. В городских списках мертвых имя ее не значится.
Сразу же после похорон дедушки Вильгельма они отправились в путь. Еще продолжался январь. В повозке место нашлось для Дорхен, матушки Берты, моей матери и для меня. Кристоф управлял лошадьми и разговаривал с ними по-французски. Ехали ли мы по льду залива у Фризской косы, этого я не знаю. Тетя Ингеборг позже утверждала: вы должны были переправляться через залив, другого пути не существовало. Но в моей памяти это скольжение по льду не отложилось.
Свой день рождения я встретила в повозке, обложенная толстыми пуховыми подушками. Слева от меня была моя мать, справа бабушка Берта. Кристоф и Дорхен сидели на козлах. От лошадей шел пар, снег хрустел, а вечером вдруг раздался грохот, как при сильной грозе.
Внезапно у нас больше не оказалось лошадей. Моя мать и Дорхен по очереди несли меня на руках. Кристоф также исчез из нашего поля зрения. Дорхен сказала, что теперь он получил свободу и пешком отправился во Францию. Чужие мужчины с круглыми лицами смотрели на меня и улыбались. Затем они забрали с собой мать, бабушке пришлось нести меня и петь мне песни. Все это сопровождалось сильным грохотом.
Что стало с тетей Дорхен? Именно с ней я собирала первые свои цветы. Когда мой отец женился, они говорили о том, что Дорхен станет следующей невестой. Ведь должны же были уцелеть в этой ужасной войне хотя бы несколько мужчин. Но таковых не нашлось. В девятнадцать лет она оказалась слишком юной для войны, но уже достаточно взрослой, чтобы пережить то, что выпадает на долю женщинам в результате подобного кровопролития. Солдаты уводили ее с собой каждый день и каждую ночь, и когда она возвращалась, обессиленная, в комнату, то бабушка говорила:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.