Отец - [19]
— Когда же это будет? — колко спросила Женя.
— Скоро.
— А все же?
— Надо читать научную литературу, — веско отрезал Анатолий.
— И ты, сынок, может, полетишь? — спросила Варвара Константиновна.
— А что? — буркнул Анатолий, чувствуя, что над ним подтрунивают.
— Только Артема не бери с собой, — подхватила Вика. — Узнает про полет — и совхоз бросит.
Анатолий промолчал, а Дмитрий подумал: «Мечтает, определенно мечтает стать астронавтом. Для меня морская служба была когда-то мечтой, а вот для него — полет на Марс. И все может быть, все может быть…»
— Ай! Звездочка упала! Вон-вон где, — закричала Танечка. — Пойдем искать ее… Алеша?
— Никуда звездочка не упала, она сгорела в воздухе, — в тон Анатолию ответил девочке Алеша. — Нам Любовь Кирилловна на уроке объясняла.
— Нет, не сгорела. Откуда ты знаешь, что она сгорела? — возмутилась Танечка. — Она упала в снег.
Вдруг пронесся порыв морозного ветра, с деревьев повалили, как в метель, хлопья снега.
— Домой!.. Скорей! Задует еще вовсю, детишек поморозим, — всполошилась Марина.
И обе матери принялись поправлять одежки на своих детях.
— Проснулся, гуляка… А чувствуете: от ветра весной пахнет? — Женя вынесла на дорожку салазки. — Ну, садись, детвора! Алешка, держи Таньку, полным духом покачу.
— Ишь ты: весной от ветра уже запахло. Молодому всегда весна, — сказал Александр Николаевич, поднимаясь и помогая встать Варваре Константиновне. — А как, Анатолий, в других мирах насчет атомщиков и прочих поджигателей — известно что?
— Да ну вас! — Анатолий встал на лыжи, пошаркал ими и заскользил.
Обратно шли, подгоняемые порывистым и все усиливающимся ветром. Женя и Марина тащили в гору салазки. Дмитрий вел под руки отца и мать. В поселке Женя предложила:
— Теперь после прогулки чаю хорошо попить. Пойдемте ко мне; у меня мед есть с белой акации.
XII
Можно было подумать, что Женя больше всего на свете любит чай с акациевым медом после прогулок, — так она это сказала.
— Ну уж уволь, — откликнулась Вика. — Я и так на целый день от своего дома отбилась. — Она сняла Танечку с санок и поставила на тропинку. — Пойдем домой, кулемушка моя, а ты, друг закадычный, впрягайся в экипаж сам, — сказала она Алешке. — Чай да сахар вам всем и спокойной ночи.
Уже в подъезде Марина сказала, что ей нужно накормить и уложить Алешку спать; она подтолкнула Дмитрия Александровича вслед за Женей и сказала:
— А вы, Дмитрий, идите. Я управлюсь и тоже приду посидеть.
Когда Дмитрий снимал в прихожей шинель, из двери показалось лицо какой-то растрепанной и заспанной женщины. Молча и бесцеремонно она оглядела его.
— Знаю я эту Маринку: найдет себе работу не меньше чем на целый час. Жди ее, — сказала громко Женя, как будто хотела, чтобы ее слышал не только Дмитрий. — Пожалуйте, а я сейчас. — Она открыла дверь своей комнаты.
Пока Женя ходила на кухню, Дмитрий оглядел ее небольшую комнату: она показалась ему жильем опрятного мужчины, но не молодой и поэтичной женщины. Узенький платяной шкаф с врезанным зеркалом, однотумбовый письменный столик, приставленный вплотную к окну, два стандартных стула. На кровати на зеленом шерстяном одеяле сидела пестрая тряпичная кукла. На столе аккуратная стопка книг с ученической готовальней наверху; над столом висела рейсшина, а в углу трубка ватманской бумаги.
— Да что же вы!.. — воскликнула Женя, входя. — Садитесь! — Она переставила стул к столу, из платяного шкафа достала камчатную салфетку и, застелив ею половину стола, выставила посуду.
У Жени были очень изящные чашки и нашелся даже серебряный подстаканник с хрустальным стаканом. Мед и печенье были в очень милых вазочках. Накрыв стол, Женя села напротив Дмитрия.
— Расскажите мне о себе, Женя… — попросил он. — Можно?
— Отчего же. — Женя, не меняя своей покойной позы, смотрела на него с мягкой дружелюбной улыбкой. — После десятилетки поступила в фармацевтический техникум. Странно? Да, странно, но никуда меня особенно не тянуло, просто хотела быть на чистой работе. Окончила и сразу же вышла замуж: против воли родителей вышла, и пришлось уехать сюда. С мужем развелась. И вот живу, как видите.
— И по Ленинграду тоскуете.
— Зачем тосковать. Ленинград не за горами. К отцу и матери в отпуск езжу. Но жить твердо решила здесь.
— Словом, приросла, как Артем к своему совхозу.
— Крепче.
— Учитесь?
— Училась. В заочном машиностроительном…
— Хотели стать инженером?
— Нет. Журналистом. Недоумеваете? Сейчас объясню. — Женя выбежала на кухню, где зазвонил крышкой закипевший чайник.
— Я училась в машиностроительном техникуме потому, что мне полюбилась работа в заводской газете, — продолжала Женя, снова входя. Она заварила чай и, поставив фарфоровый чайник на никелированный большой, накрыла их куклой, которая сидела на кровати. — Женя снова села точь-в-точь так же, как и в первый раз. — В моей жизни был очень трудный период. Вы уже знаете?
— Знаю, — ответил Дмитрий.
— Я наделала много глупостей! Вернее, они как-то сами собой получились. — Женя совсем по-девичьи покраснела. Но потом энергично выпрямилась и улыбнулась той улыбкой, с которой взрослый человек оглядывается на свою юность.
— Отец мой — видный хирург, военный врач, так что я тоже военного происхождения. Мне старались дать хорошее воспитание. Я прилично знаю французский и английский языки, семь лет мне давали уроки музыки… Но вот с математикой и физикой у меня решительно не шло… Еще в техникуме я познакомилась с курсантом одного из ленинградских военных училищ. Вскоре он стал лейтенантом, и мы поженились. Родители мои, особенно папа, конечно, были против такого скоропалительного брака. Он был командиром взвода, а вы сами знаете, как достается «фендрикам» начало службы. Я совсем не представляла, что значит быть женой военного, его, как говорят, боевой подругой. Как могла, заботилась о нем: стирала ему подворотнички и носовые платки и ни разу не накормила обедом. Да вот еще куклу смастерила, — Женя показала на куклу, восседавшую на чайниках. — Алексея через год назначили на Дальний Восток. Мы легко решили расстаться на время, он побоялся нового жилищного неустройства. Осталась я одна жить бездельницей в рабочем поселке. А вы присмотритесь к нашему поселку: он живет и день и ночь, завод-то работает круглые сутки. Решила идти работать. А куда? Пришла в аптеку. Посмотрели на меня: хорошенькая девчонка, жена офицера — вот-вот улетит к мужу, а пока ищет не работы, а развлечения, ну, и отказали.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Анатолий Иоффе, врач по профессии, ушел из жизни в расцвете лет, заявив о себе не только как о талантливом специалисте-экспериментаторе, но и как о вполне сложившемся писателе. Его юморески печатались во многих газетах и журналах, в том числе и центральных, выходили отдельными изданиями. Лучшие из них собраны в этой книге. Название книге дал очерк о применении гипноза при лечении некоторых заболеваний. В основу очерка, неслучайно написанного от первого лица, легли непосредственные впечатления автора, занимавшегося гипнозом с лечебными целями.
С одной стороны, нельзя спроектировать эту горно-обогатительную фабрику, не изучив свойств залегающих здесь руд. С другой стороны, построить ее надо как можно быстрее. Быть может, махнуть рукой на тщательные исследования? И почему бы не сменить руководителя лаборатории, который не согласен это сделать, на другого, более сговорчивого?
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.