Отец — это звучит гордо - [47]

— Алло, браток. — Федечка по-простецки похлопал шефа секьюрити по плечу, когда повисшее в салоне молчание стало уже предельно тягостным.

Тот недовольно повернул голову.

— Откуда про меня узнал этот… — Парень постарался придать голосу небрежные интонации. — Работодатель?

— Без комментариев, — коротко молвил Ессентуки, подражая некоей знатной особе, на которую направлены многочисленные объективы телекамер. Однажды он имел честь лицезреть подобное по ящику, и фишка пришлась ему по душе.

— Ты меня спроси, не его, — вмешалась в так и не состоявшийся мужской диалог Клавдия, а телохранитель Лавра вновь уставился на дорогу впереди себя.

— Спрашиваю. — Федечка повернул к тетке голову.

— Я в институт ходила. Ну, чтоб удостовериться… — Женщина осторожно провела рукой по своей старомодной и неброской прическе. — А он там… как называется? — Она наморщила лоб, пытаясь припомнить инструкции Лаврикова.

— Попечитель богоугодных заведений, — подсказал Ессентуки, пользуясь фразой, которую Лавр заставил его вызубрить наизусть. — Меценат.

— Правильно, — обрадовалась поддержке Клавдия. — Попечитель! Услышал про твои способности и, видно, заинтересовался.

— Не верю я сказкам, — сухо вымолвил юноша в ответ на выдвинутую не очень-то правдоподобную историю.

— А чему веришь? — растерялась Клавдия.

— Причинно-следственным связям.

— Вот и верь им, связям, — не стала спорить тетушка. — Без связей всегда — ни шагу. Или деньги, или связи. Поработаешь с полтора месяца, оденешься прилично, как студент, а не как шпана…

Ессентуки, не выдержав, с кривой ухмылкой на устах обернулся на заднее сиденье, и его взор неожиданно встретился с колючими неприязненными глазами Клавдии. Присутствие посторонних лиц в момент ее душевных откровений с племянником чрезвычайно нервировало женщину.

— Все на месте! — громко произнесла она, и начальник службы безопасности поспешно отвернулся, не желая лишний раз навлекать на себя ее агрессивно-негативные эмоции.

Клавдия умолкла. Не стал вдаваться в излишние детали и Федечка. На данном этапе его устраивало то, что ему сообщили. А там видно будет. Разберемся. В конце концов, он и сам имел представление о своих потенциальных способностях в области программирования. Значит, с возложенными на него задачами должен справиться.

Джип, мягко шурша шинами по гладкому асфальту, выскочил за город и устремился в нужном направлении. Ессентуки на полную распахнул боковое окно и сунул в рот сигарету. С удовольствием закурил. «Черт с ними, с этими мыслями! — решил он. — Работа есть работа, а остальное меня не касается». Подобный подход к проблеме нередко помогал ему восстановить внутренний эмоциональный баланс.

Лавр в гордом одиночестве широкими шагами мерил холл на втором этаже своего особняка. Верный Санчо на этот раз не соизволил присоединиться к его обществу, намеренно игнорируя прибытие молодого отпрыска авторитета и выказывая тем самым свою неодобрительную позицию. То и дело Федор Павлович бросал нетерпеливые взгляды на циферблаты часов. То на настенные возле окна, то на болтавшиеся у него на левом запястье. Сказать, что воровской авторитет нервничал, — значит не сказать о его внутреннем состоянии ничего. Чаша терпения уже была переполнена до основания. Лавру казалось, что каждая убегающая минута длится не меньше часа. Он и представить себе не мог, что в душе поселится такое смятение с появлением в его жизни пока еще незнакомого косматенького юнца. Впрочем, может быть, Лавриков сам накрутил и взвинтил себя до такого состояния?

Додумать этой глубокой мысли он не успел. Гудок автомобильного клаксона и скрип металлических ворот, приведенных в действие скрытым механизмом, заставили его пулей подскочить к огромному окну с бронированными стеклами. Джип величественно въехал на территорию и остановился по центру двора. Первым из салона выбрался Ессентуки с зажатой в зубах сигаретой. После него появился и худощавый парнишка с тугими косичками на голове, которого на данный момент Лавр знал только по фотоснимку. Но бесспорно, это был он, тот самый юноша. Федор Федорович Лавриков, что бы там ни значилось в его метриках и прочих документах. Сердце авторитета бешено забилось в груди, готовое в любую секунду выскочить наружу.

Федечка вновь подал руку тетке, помогая ей выбраться из машины, а Лавр уже стремительно несся вниз по лестнице, как пацан, перескакивая через три ступеньки. Видел бы его в это мгновение Мошкин! Вор в законе откровенно рисковал сорваться и свернуть себе в падении шею. Вот это уж был бы совсем нежелательный поворот событий.

На первом этаже особняка расположились несколько угрюмых охранников с бесстрастными выражениями лиц. Очередные биороботы. Двое у лестницы, двое у дальней стены на низеньком диванчике и еще один возле самого входа с «кипарисом» наперевес. Ребятки добросовестно несли привычную для них вахту, отрабатывая получаемые от Федора Павловича деньги.

— Рассоситесь! — коротко распорядился Лавр и самолично направился к парадному входу.

Архаровцы не заставили упрашивать себя и повторять приказ вторично. Они исчезли, как по мановению волшебной палочки, но Лавриков прекрасно знал, что охрана скрылась где-то неподалеку и продолжает вести незримое наблюдение. В противном случае Ессентуки оторвет им голову, и на этом бесславная карьера любого нерадивого «быка» будет завершена.