Отец — это звучит гордо - [43]

— Ты бы хоть не хлебал так оглушительно, а? — недовольно поморщился он.

— А ты носом шмыгаешь, — парировал Ессентуки, недолго думая. — И вообще… — Он на некоторое время оставил без внимания свой гигантский бокал и переместил взор прищуренных глаз на Мошкина. — Скучно мы живем, Санчо. Как старики.

Александр, передумав чаевничать, налил себе из пластиковой бутылки минеральной воды, залпом осушил содержимое стеклянного стакана и опять шмыгнул носом. Основательно заняться давно уже перешедшим в хроническое состояние гайморитом катастрофически не хватало времени.

— Найди молодого хозяина, — небрежно бросил он, но взгляд его маленьких глаз приобрел испытующее выражение.

Ессентуки почувствовал проверку на вшивость.

— Знаешь ведь, такие переходы не приветствуются, — миролюбиво молвил он, возвращаясь к смакованию тонизирующего напитка. — Ни под кого другого не пойду. Я б свою команду организовал.

— Правильно, — без всякой заинтересованности в разговоре одобрил его решение Санчо. — И давай конкурентам глотки грызть.

— Почему обязательно грызть? — не согласился Ессентуки.

— Диалектика. — Мошкин пожал плечами.

— Это как?

Если периодическое общение с эрудированным и просвещенным во многих вопросах Федором Павловичем Лавриковым позволяло Санчо время от времени козырять умными словечками, то образовательный уровень Ессентуки был вообще предельно далек от этого. Но тот, надо признать, и не стремился к самосовершенствованию. Он устраивал сам себя таким, какой был.

— А так. Когда все сферы влияния поделены, без грызни не выйдет, — просветил его в данном вопросе Александр.

Ессентуки сосредоточенно сделал внушительный обжигающий глоток и поскреб пальцами свой квадратный подбородок. После непродолжительной паузы он отправил в рот остатки оригинального бутерброда и вполне культурно промокнул губы бумажной салфеткой.

— По-твоему, лучше целыми днями в халате между спальней, кабинетом и сортиром шастать туда-сюда? — спросил он без всякой доли иронии, основываясь лишь на собственных скудных умозаключениях. — Это предел мечтаний?

— Ты на кого катишь, друг? — вскинулся Мошкин, недобро сверкнув очами.

— Не, я не качу, я просто так… — Ессентуки откровенно стушевался. Он не ожидал, что его бездумно произнесенные слова произведут такое серьезное впечатление на собеседника. Ссориться с Санчо в этом доме никому было не с руки. — Рассуждаю.

— Так в Госдуму тогда избирайся и рассуждай! — буркнул Александр. — Там не соскучишься.

Начальник службы безопасности отставил в сторону опустевший бокал, завершив процесс утреннего потребления кофеина, и бодро встряхнул огромными лопатообразными ручищами. Теперь жизненный тонус громилы был в норме. Даже не требовалось никаких дополнительных калорий.

— А что? — осклабился он. — Хорошая идея…

Морально поддержать инициативу будущего народного избранника, навострившего лыжи в правительство, Санчо не успел. Микроволновка подала звуковой сигнал, извещая о полной готовности манной каши. Дескать, пора приступать к одному из семи смертных грехов — чревоугодию. Мошкин поднялся из-за стола, но в ту же самую секунду дверь в столовую на первом этаже резко распахнулась, и на пороге появился Лавр собственной персоной, уже облаченный в изысканный светлый костюм. Ботинки до блеска начищены, волосы аккуратно зачесаны назад, на лице широкие солнцезащитные очки.

— Поехали! — бодро бросил авторитет и, подражая Юрию Гагарину перед первым космическим полетом, махнул рукой. Зубы обнажились в радостной улыбке.

— Да куда ни свет ни заря?! — опешил Санчо, напрочь забыв о разогретой каше.

Лавр от души расхохотался, взирая на обеспокоенную мордашку соратника, которая могла вызвать и неподдельное умиление.

— У основной массы народа уже давно и свет и заря, — со знанием дела изрек Лавриков, нравоучительно приподнимая вверх палец. — К тетке Косматенького. — Авторитет перевел сияющий и полный оптимистического настроя взгляд в сторону телохранителя. — Ессентуки, ты точно выяснил, где она работает?

Тот поднялся навстречу боссу, приветственно склоняя голову в почтительном поклоне, и одернул на себе стильный пиджак.

— Вплоть до номера палатки, — отрапортовал он. — Не великая это тайна.

— Отлично. — Лавриков бодро захлопал в ладоши. — Ну и поехали, поехали! А то привыкли — кухонный стол, сортир, спальня, туда-сюда… — Он презрительно сплюнул. — Как старперы!.. Действовать надо!

Вор в законе лихо развернулся и скрылся в просторном холле особняка. Вслед за ним выскочил из столовой и Санчо. Как сказочный колобок, покатился он с правой от Лаврикова стороны, едва поспевая за семимильными шажищами авторитета. Гайморит заставлял Мошкина дышать широко раскрытым ртом, отчего любые физические нагрузки, даже самые малые, давались ему особо тяжко.

— К тетке? К тетке — поехали! — забубнил он на ходу. — Вот только натощак?

— Ай! — отмахнулся Лавр. — Я твоими опасениями сыт по горло!

Для большей убедительности Федор Павлович чиркнул по шее ребром раскрытой ладони. Довольно яркий жест авторитета задел соратника за живое. Мошкин демонстративно надул щеки, отчего его круглое лицо стало еще больше.