Отец Александр Мень: «Люди ждут Слова...» - [4]

Одна его добрая знакомая пыталась уговорить его не работать так много: «Вы совсем себя не бережете, вы уже не мальчик, вы не одному себе принадлежите…»

— Я должен торопиться. У меня совсем мало времени осталось, надо успеть многое сделать…

— Что‑то с сердцем?

— Нет. Это не со здоровьем связано, с ним все в порядке… Но это так, поверьте мне, я это знаю…

И еще один случай того же рода. Отец Александр безуспешно пытался поймать такси, а сопровождавший его человек волновался из‑за того, что приходится попусту тратить время. Отец Александр сказал ему: «Мне‑то нужен катафалк, а не такси»[8]. Было ли это мистическим предчувствием или он ощущал опасность?

Конечно, он получал письма с угрозами, но ведь они приходили к нему регулярно на протяжении многих лет. Может быть, теперь они стали более определенными? Или он был предупрежден другим знаком, более определенным?

Убийство Александра Меня вызвало большое волнение. Только после трагедии вся страна открыла для себя отца Александра. Его значение для России оценили самые разные люди, вплоть до первых лиц страны. Президент СССР Михаил Горбачев выразил «горячее сожаление». Борис Ельцин просил Верховный Совет России, председателем которого он тогда был, почтить память отца Александра минутой молчания и прислал венок на могилу.

Тайна его смерти была отмечена Патриархом Московским в письме, зачитанном во время похорон: «По человеческому разумению, казалось бы, только сейчас и настало время, когда талант отца Александра как проповедника Слова Божия и воссоздателя подлинно общинной приходской жизни и мог раскрыться во всей своей полноте».

Политика либерализации культуры, связанная с перестройкой, началась, когда власти разрешили фильм «Покаяние»; в конце его мы видим, как старая женщина спрашивает, где та дорога, которая ведет к Храму. Этот образ остался в умах многих тысяч людей как символ страны, обретающей смысл истинных ценностей, и возврата к вере после семидесятилетних блужданий. Отец Александр был убит, когда направлялся служить литургию — собственно говоря, по дороге в Храм…

Его хоронили в день, когда Православная Церковь отмечает Усекновение главы Иоанна Крестителя. Его называют также Предтечей — тем, кто пришел и уготовил путь.

Еще в 1984 году, после очередных угроз КГБ, он признался своим друзьям: «Я внутренне сказал себе, что исполнил свое предназначение, сделал, что мог, для Церкви Христовой, и готов предстать перед Господом»[9].

За несколько дней до смерти он рассказывал об одной русской православной монахине, жившей в Париже (во время войны она боролась в Сопротивлении и была убита нацистами). Свое выступление он завершил так: «Отдать себя до конца — значит совершить евангельский подвиг. Только этим спасается мир»[10].

Отдать себя до конца…

Глава 2 Уход в катакомбы

Отец Александр родился 22 января 1935 года[11]. Советская власть в то время трубила о своих победах. Проходивший за год до этого съезд коммунистической партии получил название «съезда победителей». Первый план индустриализации был выполнен за четыре года вместо пяти. Коллективизация с ее миллионами депортированных, умерших от голода, убитых крестьян завершилась. Все общество было окончательно порабощено. Под водительством коммунистической партии и ее прославленного вождя И. В. Сталина советский народ совершает героические подвиги, солдаты неусыпно охраняют границы, НКВД (предшественник КГБ) истребляет врагов народа, летчики летают выше, дальше и быстрее всех, стахановцы побивают рекорды производительности, музыканты получают первые премии на международных конкурсах… Все это без конца повторялось в газетах и по радио.

Месяц назад был убит глава ленинградской парторганизации Киров, весьма вероятно, по приказу Сталина. Используя этот предлог, вождь развязал «большой террор». Политическая полиция приступила к массовым арестам. Вскоре в Москве начались процессы, на которых обвиняемые признавались в самых неправдоподобных преступлениях, вплоть до того, что якобы сыпали в масло толченое стекло. ГУЛАГ, где уже находились миллионы людей, рос день ото дня.

Несмотря на это, большинство населения страны, включая молодежь, было убеждено, что участвует в создании нового общества, которому суждено воплотить все надежды человечества. Многие интеллектуалы из‑за рубежа видели в СССР «землю, где утопия вот–вот станет реальностью»[12]. Оправдывали насилие тем, что таким образом создается мир, где больше не будет насилия. Говорили, что нельзя сделать яичницу, не разбив яиц. Такие слова, как «сострадание», «милосердие», казались устаревшими. Всё подчинялось политической «целесообразности». Люди верили, что достаточно следовать марксистско–ленинской науке, чтобы построить рай на земле. Повсюду господствовал атеизм. Бытовало мнение, что лишь необразованные старушки могут верить в Бога, а государство использовало всевозможные средства, чтобы помешать «родителям–ретроградам отравлять умы детей религиозным идиотизмом».

Союз воинствующих безбожников не замедлил сообщить о том, что в него входят тридцать миллионов человек. Он издавал бесчисленные газеты, журналы, книги, брошюры, содержал десятки антирелигиозных музеев. Посетив в 1936 году один из них, Андре Жид был поражен, обнаружив там следущую табличку возле изображения Христа: «Легендарный, никогда не существовавший персонаж»