Отец Александр Мень - [29]
Приведем здесь несколько фрагментов писем военного времени Веры Яковлевны Розе Марковне Гевенман. Cохранившаяся переписка показывает душевное состояние Веры Яковлевны и быт семьи Меней в этот период.
28.05.1942
«Розочка, дорогая! Пишу тебе во время ночного дежурства, около четырех часов утра. Хорошо в этот предрассветный час: гаснут последние звезды, светлеет небо, как всегда об одном напоминает отдаленное пенье петуха. При свете утренней зари открываю любимую книгу. Где-то совсем близко все муки и надежды людские. <…> Мы живем, не думая о завтрашнем дне. Дети собирают крапиву (Леночка делает из нее щи и лепешки), березовые почки, иглы сосен, хворост для топки. Это новая форма сближения с природой, более тесного, может быть, чем когда-либо. <…>».
07.07.1942
«…Помнишь, Розочка, звездную ночь в Верее, когда мы вместе вышли в поле и ты сказала, что звезды кажутся ближе, чем земля? И теперь, в этот исключительно суровый, небывалый в истории человечества год, разве ты не чувствуешь, как близки стали звезды, как ярко разгораются они в сгустившейся тьме, и тьма, как и прежде, не может объять свет? Словно ближе стала сущность вещей и мелочи утратили свою мелочность. Так, например, когда в мирное время приносили больному пирожные, в этом была суетность, и когда теперь делятся последней луковкой или коркой черствого хлеба — в этом открывается настоящая любовь. Ближе и конкретней стала закономерность чудесного, с которой сталкиваешься буквально на каждом шагу, и в крупном, и в так называемых мелочах. Ближе стали люди и вещи, жизнь и смерть.
На днях ночевала у Тони. Как и везде, было затемнено, опущены синие шторы на окнах. И когда я вышла на волю, меня встретило такое ослепительное утро, что невольно пронзила мысль: так же чудесен будет и тот миг, когда окончится жизнь, а вместе с нею и смерть и откроется вечность…
<…> Рада, что Миша[29] вспоминает Алика. Знаешь ли ты о последнем разговоре между ними накануне вашего отъезда? Дети часто бывают скрытны и с самыми близкими людьми. Миша хотел найти ответ на волнующие его детскую душу вопросы у „специалистов по жизни“, как он сам выражался, и услышав этот ответ от своего маленького товарища, был поражен и даже возмущен, что „деда“, который так много рассказывал ему, ничего не сказал ему о самом главном.
Подумай, как это чудесно: взрослые люди стараются погасить свет, но он возгорается сам собой, с новой силой, в чистом и чутком сердце ребенка! И это в такое время, когда колеблется и стонет опустошенный мир…»
24.09.1942
«<…> Леночка с детьми живет все так же, в тихом уголке, не имея ничего на завтрашний день, но под чудесной охраной и в полном мире, среди неисчислимых забот. По воскресеньям бываю у них. <…> Алик занимается дома по программе первого класса. Приходили предлагать записать его в школу, но он ответил: „Когда война кончится, поступлю в школу, а пока буду маме помогать“».
«Алик очень рано научился читать, — продолжает Елена Семеновна. — Еще до войны моя подруга Маруся (М. В. Тепнина) показала ему буквы в акафисте, который мы читали каждую пятницу, и первой фразой, которую он прочел, было его название: „Акафист Страстям Христовым“.
В 43-м году Алику исполнилось 8 лет. Он к этому времени уже хорошо читал. Помню, с каким восторгом он говорил мне о том, как прекрасна „Песнь о Гайавате“. Я записала детей в библиотеку и брала им интересные детские книжки, которые Алик читал Павлику вслух. Это помогало им не думать о пище.
Однажды я ушла добывать пищу детям, а их оставила у Ксении Ивановны. Когда я вернулась, там был о. Петр. Дети бросились ко мне: „Я голодный, я голодный, мы голодные!“ О. Петр посадил Алика к себе на одно колено, Павлика — на другое, вынул из кармана два белых сухаря и отдал ребятам. А сам обнял обоих и с любовью прижал к себе.
Наступил Великий пост. Провели мы его довольно строго, так как с едой было скудно. В Великую Субботу я поменяла ботики Павлика на полкило творогу и купила на два дня полторы буханки хлеба. Из одной буханки я сделала кулич: положила на него печенье и ириски (которые давали на детские карточки вместо сахара) в виде букв X. В. Неожиданно моя приятельница принесла мне костей, которые ей достала знакомая на бойне, и я сварила прекрасный бульон. Я об этом пишу потому, что мы воспринимали это как чудо. Из творога я сделала пасху и поставила рядом с куличом. Дети ходили вокруг стола и вздыхали, но ни к чему не прикасались.
На ночь мы пошли к заутрене к батюшке. Служил о. Петр. Настроение у всех было особенно торжественное. Рано утром, на рассвете все разошлись по домам. Там мы разговелись — съели кулича и пасхи — и пошли в гости к Н. И. Она тоже всю войну провела в Загорске с двумя младшими детьми. Они очень голодали, хотя сын ее работал в мастерской и получал рабочую карточку. Мы им принесли бидончик бульону, а они нас угостили суфле. Это был необыкновенно вкусный напиток, особенно по тем временам. Вдруг приходит о. Петр. Они и его накормили бульоном и суфле. О. Петр умилился: „Одна достала продукты, другая принесла их детям, третья сварила и понесла четвертой. Пятый пришел в гости, и его накормили вкусным праздничным обедом. Вот что значит любовь!“
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.