Отец Александр Мень - [167]

«Правда, в какой-то момент кому-то из райкомовского начальства захотелось предварительно побеседовать со священником, — продолжает Александр Кравецкий. — Меня попросили передать эту просьбу, я отмалчивался несколько дней, а затем соврал, что дозвониться за город сложно и передать просьбу не получается. Так что отец Александр так и не узнал, что его ждали в райкоме комсомола для разговора „по душам“».

Когда до начала вечера оставались сутки, а из 1200 билетов было распродано около ста (которые заказала комсомольская организация учреждения, где работал один из прихожан отца Александра), райком обеспокоился возможной критикой в связи с убыточностью мероприятия. Поэтому было решено, что перед началом «вечера отдыха молодежи» билеты будут продавать всем желающим. Но заполнить зал за сутки при отсутствии какой-либо рекламы было, конечно, невозможно. «В итоге я весь день обзванивал всех своих знакомых и малознакомых, — вспоминает Александр Кравецкий, — сообщая им, что завтра будет вечер, на котором будет выступать отец Александр Мень, что билеты покупаются перед началом и что имеет смысл задавать ему вопросы про соотношение религии и науки, религиозные взгляды ученых и обо всем том, о чем он писал в книге „Истоки религии“. Сарафанное радио сработало, и 11 мая 1988 года зал Дома культуры Института стали и сплавов был заполнен. Я встретил отца Александра у метро и вручил ему пригласительный билет, в котором было написано примерно следующее: „Дорогой друг! Октябрьский райком ВЛКСМ приглашает тебя на вечер отдыха молодежи, посвященный тысячелетию крещения Руси. Перед тобой выступят выдающиеся специалисты в области религии и атеизма, священнослужитель, фокусник-иллюзионист, писатель-сатирик и вокально-инструментальный ансамбль“. Прочитав это, отец Александр сказал: „Я выйду на сцену, достану из-за щеки шарик (я умею) и скажу: ‘А сейчас — дискотека!’“.

Сказать, что мне было плохо, — ничего не сказать. Было ощущение, что всё это мероприятие организовано таким образом, что отца Александра сейчас публично заклюют и что никаких шансов на успех нет. Я довел его до зала, сдал на руки организаторам и сбежал. Формально у меня был благородный повод — мы жили неподалеку, и я успевал перехватить детей и отпустить на вечер жену. Но на самом деле мне просто не хотелось присутствовать при унижении, которому из-за меня будет подвергнут уважаемый мной священник».

Однако все опасения были напрасны — отец Александр всегда был готов к проповеди Слова Божия перед широкой аудиторией. После кратких выступлений батюшки и его оппонентов начались ответы на вопросы из зала. Люди спрашивали про веру и науку, религию и гуманизм, роль Церкви в истории, канонизацию святых, приуроченную к тысячелетию Крещения Руси и т. д. Отец Александр, уже давно ответивший в своих книгах на большинство подобных вопросов, теперь блестяще отвечал на них заново. И это происходило в стенах государственного учебного заведения и под эгидой райкома комсомола! Последний раз перед этим подобные публичные диспуты проводились между лидером обновленческого раскола Александром Введенским и первым наркомом просвещения РСФСР Анатолием Луначарским в 1925 году!

Оппоненты отца Александра оказались элементарно не готовы вести дискуссию на том же интеллектуальном уровне, и материалистическое мировоззрение потерпело сокрушительное поражение. Когда же кто-то из докладчиков-марксистов попробовал перейти от содержательных аргументов к политическим, то зал начал хлопать и не дал ему говорить. Победа отца Александра была очевидной. На выступление вокально-инструментального ансамбля во второй части вечера почти никто из переполненных впечатлениями людей не остался.

«Мои райкомовские одноклассники, — заканчивает свой рассказ Александр Кравецкий, — рассказывали мне, что в течение нескольких дней после выступления им постоянно звонило всякое начальство и интересовалось этим мероприятием. Не обвиняло, а именно интересовалось. Даже участковый милиционер приходил и спрашивал, кто это здесь организовал выступление Александра Меня. Но, поскольку буква закона нарушена не была, обошлось без неприятностей и оргвыводов».

Публичное выступление отца Александра Меня создало прецедент, ссылаясь на который, стало возможным приглашать отца Александра для выступлений и в других местах. Приглашения не заставили себя долго ждать. С этого момента начался новый этап в жизни отца Александра — открытая проповедь Евангелия Христова, широкая просветительская деятельность, борьба за духовную свободу в сознании советских людей, против косности и предубеждений, переплетенных с атеистическими вымыслами. «Отношение к Церкви и религии в обществе меняется быстро, почти стремительно, — отмечал отец Александр. — Это ясно чувствуют все верующие. Мы хотим надеяться, что этот процесс будет продолжаться. Люди должны, однако, свободно определять свое отношение к Богу, к бессмертию, к Библии и Церкви. Никакое принуждение — в ту или иную сторону — здесь не допустимо. Несвободный человек всегда будет иметь изуродованную психику». За следующие два с половиной года он прочитал множество лекций на темы, связанные с Библией, христианством, религией, философией и искусством.