Отдых у моря - [17]

Николка позволил себя увести, но все время оглядывался — благо, можно было не смотреть под ноги, держась за папину руку.

Спустившись с моста по лесенке на берег Джубги, Костя и Николка пошли к Ежику через парк санатория. По пути Косте пришлось объяснять, как называется это дерево и то, и то (хорошо, когда попадались дубы и клены, а другим деревьям Костя и сам не знал названия), и кто поставил здесь белую статую, и зачем построили зеленую беседку. Все время Николка задавал вопросы, и Костя ему механически отвечал, а сам думал о Люсе: как это нехорошо, что у них получаются какие-то недоразумения. И все ведь из-за пустяков. Неужели нельзя быть выше этих пустяков?

Стоя на вершине Ежика и глядя в необъятное и грозное морское пространство, Костя окончательно понял, что можно и надо быть выше пустяков.

Море все гонит и гонит к берегу желтые валы с белоснежными гребнями. Кажется, всю жизнь не надоест стоять здесь и смотреть на эти торопливо нагоняющие друг друга тяжелые волны… Даже Николка притих, захваченный разбушевавшейся стихией.

А Люся из каприза осталась дома, она не увидит с Ежика шторма, и душа ее не станет богаче от величественной картины взбунтовавшегося Черного моря. И она, пожалуй, в самом деле будет считать важным этот вопрос — везти или не везти яблоки в Москву. Лежит сейчас, наверно, на кровати и переживает свою обиду.

Костя почти угадал: некоторое время Люся действительно размышляла о Костиной неблагодарности. Она старается делать что-то полезное для семьи, волокла с базара этот злополучный ящик, а он наговорил ей кучу неприятностей. Ему, видите ли, тяжело будет нести! Пожалуйста, она сама понесет. Надорвется, так надорвется, никого это не касается. Да, вот так и сделать: пусть он идет, распустив руки, а она сама понесет ящик и чемодан.

Но, как это часто бывало с Люсей, немного остыв, она начала оправдывать Костю, и обвинять себя. В самом деле, чемодан чересчур тяжелый. И еще эти яблоки. Не надо было набирать с собой столько вещей. И простыни, и плащи, и черт знает что она напихала в чемодан. А Вера Григорьевна постелила свои простыни, отлично простиранные. Плащи тоже лежат без пользы, был только один маленький дождик, и то ночью. Здесь, как видно, такой микроклимат, что в эту пору не бывает дождей.

Все же не стоило покупать этот ящик. Лучше уж купить на почте маленький и отправить посылкой, чтобы не таскаться с лишним грузом. Но этот огромный ящик не примут в посылку. А чемодан тем более. Косте вредно таскать такие тяжести, он не привык к физической работе. На вокзале можно взять носильщика, но ведь надо тащить до автобуса и потом там, в Туапсе, от автостанции до вокзала.

И получается же так: хочешь хорошего, а делаешь ерунду. У невезучего человека все не клеится… Конечно, она невезучий человек. Вот сейчас ведь сообразила, что яблоки лучше отправить посылкой. Что бы подумать об этом раньше, пока не купила ящик…

Хотя… Стоп! Одну минуточку. Невезучим людям тоже иногда приходят в голову дельные мысли. Весьма и весьма дельные. И чего она так долго мучилась? Как сразу не додумалась? Ничего, лучше поздно, чем никогда. Тем более, что сейчас отнюдь не поздно.

Раз уж нельзя отправить яблоки, поскольку она приготовила неподходящий ящик, так она сделает посылку из вещей. В мягкой упаковке. Соберет все лишнее, сошьет из простыни мешок — и пожалуйста, пусть вещи добираются самостоятельно, чтобы Косте не надрываться. А облегченный чемодан она сможет таскать и сама, так что на Костину долю только и останутся яблоки.

Очень довольная новым планом, Люся вскочила с постели и принялась за дело. Она достала Николкину простыню, сложила ее вчетверо и принялась шить мешок для посылки. «Только бы успеть до их возвращения, — думала Люся, — а то опять Костя скажет что-нибудь такое, что руки опустятся. Он это умеет».

Но дело подвигалось бойко, а Костя с Николкой не спешили возвращаться. Люся отобрала целую груду вещей: простыни, плащи, теплую кофточку (зачем она на юге, теплая кофточка!) и еще кое-что. Свернув вещи в тугой рулон, она засунула их в приготовленный мешок и помчалась на почту.

Вышло очень удачно: никого не было сдавать посылки, и Люся сразу сбагрила свой тючок. Когда она возвращалась домой, навстречу попалась почтовая машина. Сейчас она заберет ее посылку, и все будет в порядке. Нет людей, которые не делают ошибок. Но надо уметь вовремя их исправить!

Люся забежала по дороге в магазин. Удачи, как и неприятности, ходят чередой. В магазине продавали отличных битых кур. И в очереди было всего человек пять. Люся представила себе, как Костя и Николка будут довольны, когда она сварит на обед курицу, и попросила самую большую.

Люся палила на керосинке курицу, беззаботно напевая: «Давай никогда не ссориться, никогда, никогда». Аккомпанементом служил уже привычный шум моря. Но вдруг к морскому гулу присоединился какой-то новый шум. Люся сначала не поняла, откуда он. Она перестала петь и прислушалась.

Дождь.

Это шумел дождь!

А она отправила плащи.

Люся в растерянности так долго палила курицу, что она получилась копченая.

И тут с хохотом прибежали изрядно промокшие Костя с Николкой.