Отдел - [66]

Узнав номер сотового телефона сисадмина и сказав вежливое «спасибо» секретарше, от которой через трубку исходили уже буквально волны живого электричества — так она желала поделиться с кем-нибудь переменами в семейной жизни их главного бухгалтера, — Игорь позвонил любовнику жены. На тот момент Игорь уже переместился к компьютеру, пытаясь, видимо находиться в одной парадигме с человеком-вычислительной машиной. Пока шли гудки, Игорь бессознательно выстукивал по клавише «Пробел» расслабленным указательным пальцем похоронный марш Шопена.

Сисадмин не стал отпираться, когда Игорь попросил Ольгу к телефону и безвольно передал трубку супруге Игоря, скорее всего, радуясь, что это телефонный звонок, а не звонок в дверь.

— Ну и нахрена? — спросил жену Игорь. — Нахрена ты это сделала? Просто интересно. Это временное увлечение или навсегда?

Пока жена делилась с Игорем жаркой отповедью, которую она, судя по всему, готовила уже давно, Игорь смотрел в поросшее морозными узорами окно, подперев щеку ладонью. Умиротворенный Игорь понимал, что жена, конечно, права, что да — он черств, что таким он был с момента их знакомства, и рождение ребенка его нисколько не изменило, что ему всегда важна была какая-то абстрактная справедливость, и тяга к этой справедливости граничит с глупостью. Он оценил, что жена не бросила его, пока у него не было работы, потому что без этой работы на это государство он сам вернулся в родительский дом и со стороны выглядел бы даже более жалко, чем сисадмин. Думая, что она совсем размазывает Игоря по стенке, жена сказала, что квартира остается Игорю, а себе они уже купили свое жилье, что сына они забирают себе, потому что он все равно не от Игоря, который даже в этом плане полный ноль.

— Ну, раз ты уж все высказала, включи свой телефон, — предложил Игорь, — а то вдруг я захочу тебе позвонить, когда ты будешь одна, а ты вне доступа.

Жена, как показалось Игорю, в бешенстве бросила трубку.

Все так же разглядывая узор на стекле, Игорь попробовал представить, что с ним будет, когда действие препарата закончится, — и не смог. «Самое обидное в этом всем то, что я не пью до такой степени, чтобы в запой уйти, а ведь это было бы самое подходящее сейчас», — подумал Игорь. При этом Игорь почему-то понимал, что жена вернется, и понимал, что он ее примет обратно, потому что менять одну тряпку на еще большую тряпку — это совсем уж как-то неестественно, Игорь уже видел, насколько будет жалок, если примет ее снова, однако препарат как-то сглаживал Игорево отвращение к себе.

— Надо будет выцыганить у Рината еще таблеток на случай ее возвращения, — придумал Игорь вслух.

В дверь осторожно постучали, Игорь откликнулся, и на пороге, словно откликнувшись на мысли Игоря, появился осторожный Ринат Иосифович, причем он не переступал порога, а оценивал состояние Игоря с благоразумно безопасного расстояния.

— Все нормально? — осведомился Ринат Иосифович.

— Нормально, — ответил Игорь голосом, который ему самому показался мечтательным и скучным, в данный момент ему не хотелось делиться семейными разборками в бухгалтерском кругу.

— Олег Сергею Сергеевичу звонил, — пояснил Ринат Иосифович, — сказал, что ты до хахаля своей жены добрался по телефону.

— Я когда-нибудь и до Олега доберусь, — сказал Игорь. — Он моей семье угрожал. Хотя, судя по всему, у меня теперь семьи нету.

— Даже так? — осторожно удивился Ринат Иосифович.

— Даже очень так, — сказал Игорь. — Она сказала, что сын не от меня.

— Да ну, она гонит. Тебе назло, — убежденно сказал Ринат Иосифович.

Всячески прикинув, Игорь согласился с Ринатом Иосифовичем, все-таки сын на него очень походил, как ни крути, так что вероятность того, что жена лжет, чтобы позлить Игоря, была очень высока. Но сильнее его заботило не отцовство даже, а та необъяснимая озлобленность жены, с которой она произносила все свои претензии в его адрес. По словам жены можно было решить, что она сбежала от семейного тирана, который по меньшей мере колотил ее едва ли не каждый вечер. Игорь поделился своей гипотетической печалью (которой не ощущал, но как бы должен был ощущать) с все еще решившимся переступить порог Ринатом Иосифовичем. Говорить об этом было глупо, хотя бы потому, что он и сам знал, что в минуты ссор высказываются всякие вещи, о которых потом даже как-то неловко вспоминать, но злоба жены походила на срыв, при том что это совсем не Игорь затеял интрижку на стороне.

— Ну, должна была она хоть что-то придумать, чтобы объяснить свою дурь. Может, она сама не верит в то, что говорит, — попробовал объяснить Ринат Иосифович.

— А если не верит, то почему уходит, — опять, таким же скучным даже ему самому голосом, спросил Игорь.

— Ты, главное, сейчас Игоря Васильевича не слушай, — посоветовал Ринат Иосифович. — Он тебе скажет, что за бабу надо бороться, а ты натворишь дикостей в таком состоянии. Она, может, сама хочет, чтобы ты за нее поборолся, проявил характер, у меня сестра такая была — стравливала мужиков друг с другом почем зря, ради спортивного интереса. Если хочешь в этом поучаствовать — ради бога, только в себя сначала приди. А то ты так поборешься, что потом сам жалеть будешь. От таблетки сначала отойди, мой тебе совет.