Отдаешь навсегда - [5]
Одним словом, оба списка получились длинные. Правда, с чем я намучился, так это с селедкой и яйцами всмятку, все не знал, куда записать. С одной стороны, я и селедку люблю и яйца, а с другой… А с другой, придется, видно, обождать, пока какой-нибудь чудак не придумает селедку без костей, а яйца без скорлупы.
Рассудив так, я записал их в графу «Не люблю» и поставил на этом точку.
Как видите, все у меня получается словно в той милой довоенной еще песенке: «Все хорошо, прекрасная маркиза, за исключением пустяка…» Разумеется, Такие пустяки отравляют жизнь, но за пятнадцать с лишним лет я приучил себя не обращать на них внимания. А песенку о маркизе я тоже люблю, но это так, между прочим.
8
Я работаю литературным сотрудником в отделе писем большой республиканской газеты. Меня хотели взять в отдел сразу после университета, но я струсил и почти полгода просидел в корректорский. Я был единственный корректор-мужчина среди целого выводка женщин, молодых, пожилых и старых. Они ко мне быстро привыкли, любили, по-бабьи жалели и забывали даже, что я представитель сильного пола. Обсуждали между собой такие чисто женские дела, будто меня и не существует. Я старался не прислушиваться к их разговорам, но это не всегда удавалось: столы стоят впритык, хоть уши затыкай, все равно будешь постоянно в курсе всех новостей и событий: перерывы между полосами оставляли предостаточно времени для болтовни.
Наш старший корректор Анна Ивановна Бабуськина, шарообразная, с двумя колышущимися подбородками и одышкой, с черными усиками над верхней губой и пухлыми, как сардельки, пальцами, вяло жует четвертый с утра бутерброд с краковской колбасой и жалуется подчитчице Анастасии Адамовне Бобрик на своего мужа. Пьет, стервец, и обзывает ее всякими словами из зоологии: «корова», «бегемот»… А ведь работник умственного труда, бухгалтер в столовой.
— Разве ж я виновата, что меня так разнесло? — протяжно вздыхает Анна Ивановна. — Я ж целыми днями ну ничегусеньки не ем, просто у меня конституция уж такая…
— А вы- в парторганизацию, — вкрадчиво советует ей Анастасия Адамовна, старая дева с узким, птичьим лицом и выпирающими ключицами, в глухом сером платье с белым воротничком и синими сатиновыми нарукавниками. — Там ему, голубчику, ка-ак накрутят хвост, сразу человеком станет.
— Да я уж и сама грозилась. — Анна Ивановна достает из сумки целлофановый мешочек и выуживает бутерброд с сыром. — Только боязно мне: а вдруг обозлится и начнет за какой-нибудь официанточкой ухлестывать… Ты не смотри, что ему пятьдесят шесть, кобель добрый… А официантки эти, сама знаешь, так и смотрят, кого бы подцепить.
В углу у окна хнычет Маша Козлова — чуть раскосые глаза, тоненькие выщипанные брови, мелкие, как у мышонка, зубы и два колечка одно над другим на безымянном пальце; Маша закончила филфак, но что-то не получилось у нее в школе — пошла в корректоры.
— Опять новый капрон распустила — а… Только вчера два пятьдесят отдала, а сегодня в мастерскую неси… И кто только придумал эти проклятые столы! — Она стучит кулаком по заляпанному чернилами, необъятно большому письменному столу, о шершавые тумбы которого постоянно рвет чулки, и красные пятна горят на ее лице.
— А ты не покупай за два пятьдесят, — откликается Анастасия Адамовна. — Ишь, барыня, за девяносто копеек она уже и носить не, может! Все-таки на работу идешь, не на танцульки.
— Так они ж некрасивые, за девяносто, — вступается за Машу Галя Олейник. — Это тебе уже можно хоть солдатские обмотки носить, никто в твою сторону не глянет, а ей еще не хочется…
Ответить Анастасия Адамовна не успевает, приносят полосы. В корректорской сразу становится тихо. Сидим, читаем, ловим «блох», сверяем набор с оригиналом — работаем.
«Повышение производительности труда, строгий режим экономии, борьба за качиство…» Стоп, не «качиство»- «качество», исправили, поехали дальше. «Люди поверили в молодого, энергичного руководителя. А это — тире — половина успеха…» Что там еще? Репортаж о строительстве нового микрорайона? «Башенные краны, как птицы, парят в вытосе — высоте, и кажется Марийке, что она…»- да, это Толя Радкевич, можно даже на подпись не смотреть, Толя обожает «парящие краны».
И до чего же много ошибок делают линотиписты. Уж как вычитаны оригиналы перед сдачей в набор, а придет из цеха полоса, разукрасишь ее чернилами — курице негде клюнуть. Отдашь на правку, начнешь сверять — в этой же строке одно слово выправили, другое переврали.
Но вот полосы прочитаны, мы снова ненадолго свободны.
Я листаю какую-нибудь книгу или рисую на клочке бумаги корректорские значки. Все наши корректоры правят «на вожжах»- протянут от ошибки вверх черточку или в сторону и помечают, как надо писать правильно, а я ставлю специальные значки, они мне чем-то напоминают «пляшущих человечков» Конан-Дойля.
Каждый значок — грамматическая или синтаксическая ошибка, перевранное слово или перепутанная строка.
«Вот если бы значками можно было исправлять не только те ошибки, которые мы делаем при письме, но и те, которые делаем в жизни, — думаю я. — Сделал что-нибудь не так, спохватился, подставил значок — и в цех — на переплавку. И выдадут тебе оттуда любой твой день и любой поступок в самом лучшем виде. Ты преспокойно сможешь вычеркнуть все лишнее, ненужное — немецкую мину в осеннем лесу, запах больничных простынь, культяпки и протезы вместо нормальных человеческих рук и дурацкие мысли, от которых по ночам раскалывается голова, вычеркнуть или замените одну — две буквы: «Не верь ей, она тебя предала…» — «Поверь ей, она тебе предана…» Пустяковая поправка, а ведь все меняется, все хорошо и правильно, и никаких тебе забот, никаких воспоминаний… Как, наверно, легко, спокойно жилось бы людям, если бы они могли так запросто исправлять свои ошибки, и какая это правильная и скучная была бы жизнь…»
Этот замечательный роман повествует о буднях научно-исследовательского института онкологии и медицинской радиологии. Герои его — врачи, учёные, исследователи — напряжённо, не жалея сил, борются с тяжёлой и коварной болезнью. Они ищут, экспериментируют, чтобы приблизить день, когда страшный недуг будет побеждён. Надежда… Это она даёт силы и больным и врачам бороться за торжество жизни.
В глухом полесском углу, на хуторе Качай-Болото, свили себе гнездо бывшие предатели Петр Сачок и Гавриил Фокин — главари секты пятидесятников. В черную паутину сектантства попала мать пионера Саши Щербинина. Саша не может с этим мириться, но он почти бессилен: тяжелая болезнь приковала его к постели.О том, как надежно в трудную минуту плечо друга, как свежий ветер нашей жизни рвет в клочья паутину мракобесия и изуверства, рассказывается в повести.
В повести рассказывается об увлечениях подростков, о том, как облагораживает человеческие души прикосновение к волшебному и бесконечно разнообразному миру природы.
Многоплановый социальный роман, посвященный жгучим проблемам современности: зарождению класса предпринимателей, жестокой, иссушающей душу и толкающей на преступление власти денег. Читателю предлагается увлекательный роман, в котором переплелись судьбы и сложные отношения многих героев. В нем есть не только злость и ненависть, но и любовь, и самопожертвование, и готовность отдать жизнь за любимого человека… Второе название романа — "Оружие для убийцы".
О жизни ребят одного двора, о пионерской дружбе, о романтике подлинной и мнимой рассказывает новая повесть Михаила Герчика.
В глухом полесском углу, на хуторе Качай-Болото, свили себе гнездо бывшие предатели Петр Сачок и Гавриил Фокин - главари секты пятидесятников. В черную паутину сектантства попала мать пионера Саши Щербинина. Саша не может с этим мириться, но он почти бессилен: тяжелая болезнь приковала его к постели.О том, как надежно в трудную минуту плечо друга, как свежий ветер нашей жизни рвет в клочья паутину мракобесия и изуверства, рассказывается в повести.
«Надо жить дольше. И чаще,» – сказал один мудрый человек.Трудно спорить. Вопрос в другом: как?!И создатель вроде бы от души озаботился: ресурсы органов и систем, говорят, на века пользования замыслены…Чего же тогда чахнем скоропостижно?!«Здоровое, светлое будущее не за горами», – жизнеутверждает официальная медицина.«Не добраться нам с вами до тех гор, на полпути поляжем», – остужают нетрадиционщики. «Стратегия у вас, – говорят, – не та».Извечный спор, потому как на кону власть, шальные деньги, карьеры, амбиции…И мы, хило-подопытные, сбоку.По сему видать, неофициальная медицина, как супротивница, по определению несёт в себе остроту сюжета.Сексотерапия, нейро-лингвистическое программирование (гипноз), осознанный сон, регенерация стволовыми клетками и т.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.