Отцы тьмы, или Иезуиты просвещения - [44]

Взгляды, высказанные римским папой, в полной мере отражают основные положения теологов-иезуитов, занятых фальсификацией передовых научных теорий. Особое пристрастие в последние годы они проявляют к вопросам космологии, в частности к модели расширяющейся Вселенной, в которой усмотрели шанс религиозно-идеалистической интерпретации.

За что же зацепились апологеты религии? Толчок их измышлениям дал тезис концепции нестационарной Вселенной о космическом взрыве как точке отсчета ее расширения. «Ага, — возрадовались они, — вот тут-то мы вас и поймали. Ведь момент космического взрыва — это не что иное, как нулевой момент времени, начало божьего творения». Об этом недвусмысленно заявил иезуит Густав Веттер в своей снискавшей недобрую славу книге «Диалектический материализм»: «Понимание того, что наш мир фактически имеет начало во времени, вытекает не только из признания этого христианской верой, но оно хорошо согласуется также с сегодняшним состоянием науки и следует прямо... не только из известного вывода Клаузиуса о так называемой «тепловой смерти», но также и из известных данных современной астрономии ».

Таким вот образом, передергивая научные факты и выводы, сегодняшние богословы пытаются отстоять идею существования бога-творца. Проиграв в открытой конфронтации с наукой, не сумев задержать извечное стремление человека постичь новое и неизведанное, церковь лихорадочно ищет возможности сосуществования с научным знанием. С чисто иезуитским двуличием она твердит о равноправном партнерстве в области «тотального видения мира», по существу претендуя на более изощренное закабаление науки теологией.

Да, сегодня Ватикан уже не шлет проклятья на головы ученых, посмевших усомниться в метафизическом трактовании мира. В наши дни стало модным подчеркивать заслуги церкви перед человечеством и предъявлять длинный список взращенных ею «научных кадров». Особенно гордится своим вкладом в науку «Общество Иисуса».

К 400-летию ордена было подсчитано, что иезуиты сочинили 115 тыс. книг! Они и сегодня продолжают выпускать тысячи книг в год, среди которых основную массу составляют «научные труды» по богословию и литература антикоммунистического содержания. Вместе с тем нельзя отрицать, что и в рядах «солдат папы» были искренние подвижники знания. На них-то в первую очередь и сказалась пагубность церковной системы, ими же, по иронии судьбы, поддерживаемая, охраняемая и развиваемая.

Зажатые в узкие шоры религиозной доктрины, ученые-иезуиты редко поднимались до высот непредвзятого материалистического обобщения. Скажем, известный астроном XIX в. Анджело Секки, член «Общества Иисуса». Пока он оставался настоящим исследователем, он действительно двигал вперед наши знания о космосе; как только он делал попытку объяснить факты с точки зрения религиозного мировоззрения, терпел неудачу.

Как характерный пример служения в первую очередь католической церкви, Ватикану и лишь потом — науке приводил судьбу ученого-монаха Ф. Энгельс в классическом произведении «Диалектика природы». Упоминая о патере Секки в своем труде, представляющем наиболее развернутое изложение диалектико-материалистического понимания природы и важнейших проблем теоретического естествознания, Энгельс отмечал агностицизм Анджело Секки и его стремление протащить бога в науку хотя бы в виде идеи «первого толчка».

Однако отдельные имена — тот же Анджело Секки, или Кристоф Клавиус из Бамберга, автор учебника по математике, прозванный братьями-иезуитами «Евклидом XVI в.», или Франческо Гримальди, в XVII в. открывший преломление света и рассеивание цвета при прохождении через призму,— лица ордена не определяли. Тон в нем задавали такие деятели, как Парди, который математически «доказал» существование бога и нематериальной души, и математик Вариньон, «обосновавший» с помощью анализа бесконечно малых реальное присутствие тела бога в таинстве причастия.

А кто не знает о позорной роли иезуита-инквизитора кардинала Беллармини в процессе Галилео Галилея? Сразу же после выхода в свет в 1632 г. книги ученого «Диалог о двух главнейших системах мира — птолемеевой и коперниковой» вся иезуитская свора дружно набросилась на ученого, посмевшего высказать гипотезу, противоречившую буквальному истолкованию Библии.

Иезуиты выступали обвинителями в деле Галилея, причем их рвение в этом вопросе оказалось решающим. О закулисных кознях вокруг книги знал и сам Галилей, который писал своему другу: «Из верного источника слышу, что отцы-иезуиты наговорили решающей особе (папе), что моя книга ужаснее и для церкви пагубнее писаний Лютера и Кальвина».

Интересно, что во всей этой сфабрикованной иезуитами истории речь шла даже не об отступничестве ученого от веры в бога, а о конкретной естественнонаучной проблеме — о вращении Земли вокруг Солнца. И хотя Галилео Галилей, будучи вполне ортодоксальным верующим ученым, не покушался ни на какие религиозные догматы, «верные сыны Лойолы» усмотрели в его деле опасную ересь, которая могла послужить примером для других ученых. Приговор инквизиции был, по сути, приговором не против «заблудшего сына церкви», а против научного прогресса.