Отчуждение - [7]
…Рухнул Советский союз. Возникло содружество независимых государств, сокращённо СНГ. Возвращаясь из школы, я с удивлением обнаружил на рынке продавца мороженого. Мама мне рассказывала о том, что в детстве ела мороженое на палочке. И вот эскимо наконец-то продаётся у нас! Это было чудо!
Как грибы после дождя, вырастали коммерческие ларьки, в народе их сокращённо называли «комки». Появились первые лохотронщики, с уличными играми в напёрстки, карточки, и др. Например, в наполненную водой трёхлитровую банку, на дне которой стоял столовый стакан, люди кидали монетку. Выигрывал тот, чья монета попадала в стакан. Но по «странному» стечению обстоятельств это не удавалось почти никому.
Особенной ценностью для подрастающего поколения, переходящего в новую эру перестройки, были жевательные резинки. А точнее – вкладыши. Картинки с изображением. Начался вкладышный бум. Все ринулись собирать коллекции, обмениваться и играть. Суть игры заключалась в следующем: два участника ставят на кон по одному или сразу несколько вкладышей. Один произносит «белая» или «картинка». Второй подкидывает вкладыш, и если выпадала та сторона, которую назвал предварительно первый участник, то право удара принадлежало ему. Нет – переходило другому участнику. Обладающий правом первого удара, клал оба вкладыша на пол, бил по ним ладонью. Вкладыши взлетали, и те, которые перевернулись на другую сторону, переходили в собственность ударившего. Если нет – право удара переходило другому участнику.
Теперь все школьники только этим и занимались на переменах, в подъездах, квартирах, на веранде детского сада… Вкладыши обладали особой ценностью. Владелец полной коллекции приравнивался к состоявшемуся человеку. Вкладыши были личным достоянием и богатством каждого школьника.
Пустые полки магазинов заполнились различными товарами из-за рубежа. Цены теперь делились на государственные и рыночные. Государственные устанавливались на узкую группу товаров отечественного производства. Рыночные цены были заоблачны, и стремительно продолжали набирать высоту.
Появлялись челночники, шальные деньги, бандиты, крыши, одновременно с новоявлениями сокращалось производство, приватизировались и банкротились предприятия, целые отрасли становились ненужными, месяцами задерживали заработную плату, и без того мизерную.
Дядя Саша занялся бизнесом, связанным с игровыми автоматами, и деньги потекли рекой. Вечерами он приносил целый пакет денежных купюр, сортировал и считал их. Лихо дул ветер перемен. Я ощущал воодушевление, а дедушка и мама – напротив, говорили о том, что всё рушится, и катится в пропасть…
На летних каникулах я стал по выходным подрабатывать - продавал газеты. Прервал маленький бизнес в июле, когда мы с мамой уехали на юг. Мамин бюджет был весьма скромен, судя по тому, что она старалась на всём экономить.
В шестом классе дядя Саша вновь решил за меня взяться: поднять мою успеваемость. Действовал репрессивными методами. Впрочем, результаты они принесли: послужили толчком, а дальше я сам как-то втянулся в учебный процесс. Даже участвовал в школьной олимпиаде по математике.
В третьей четверти нам объявили о том, что седьмой класс будут формировать из лучших учеников всех шестых классов в две группы – математиков и гуманитариев. Я записался, как ни странно, в математический, несмотря на то, что ещё не так давно питал лёгкое отвращение к математике. Целый год я посвящал учёбе, и она дала свои положительные результаты. Я выбился в хорошисты, а по многим предметам и в отличники. В связи с этим мне предложили в следующем году перевестись в класс, сформированный из лучших учеников. На выбор предлагались два класса: один гуманитарный, другой – математический. Несмотря на мой отказ, меня записали и убедили, что если не понравится – могу написать заявление директору школы и вернуться обратно. Мои мысли были заняты приближающимися каникулами, я махнул рукой и согласился, сказав, что запишите тогда в математический.
Летом я вновь вернулся к торговле газетами. На заработанные деньги мне удалось купить классическую акустическую гитару.
В июле-августе я дружил с одноклассником – Мишей с соседнего дома. Вместе с родителями, когда они возвращались с работы, он занимался более прибыльным делом, чем газеты – продавал мороженое.
- А почему ты не продаёшь мороженое? – спросил он у меня, - Ты мог бы так же купить коробку мороженого оптом и продавать в розницу.
Я подошёл к маме с просьбой дать деньги в долг.
- Зачем тебе? – спросила она.
Я рассказал.
- Ты с ума сошёл? – взорвалась она от негодования, - Где я такие деньги найду? Это треть моей зарплаты!
Я объяснил, что уже к вечеру верну всю сумму.
- Ты что?!! Такие деньги! Ещё чего выдумал! А если оно растает? И так денег нет.
- Вон Миша с родителями продают, и всё у них в порядке с деньгами, - пытался приводить доводы я.
В тот период дедушке на тракторном заводе вот уже несколько месяцев не платили зарплату. Мама работала в госкомпании, зарабатывала мало. С дядей Сашей в последнее время они постоянно ругались. Тот, в свою очередь, пропадал неделями и ненадолго заявлялся, как ни в чём не бывало.
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.
Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.