Отчуждение - [8]

- Я спрошу у бабушки с дедушкой, - подумав, ответила она.

По правде говоря, мама всегда не умела принимать самостоятельные решения, и по любому вопросу и проблеме звонила советоваться с бабушкой. Бабушка часто читала ей нотации. Отчитывала за то, что та задерживалась у подруги, у тёти Светы, а мама лишь покорно выслушивала лекции, и пыталась оправдываться. А затем звонила подругам, и часами жаловалась на то, что её отчитали, как девочку.

Вот и в этот раз она позвонила посоветоваться. Выслушала мнение. Согласилась. Повесила трубку.

- Бабушка с дедушкой против! – резюмировала она.

- Почему?

- Дедушка говорит, что это спекуляция, когда покупаешь по одной цене, а продаёшь по другой!

- А покупать газеты по одной цене и продавать по другой разве не спекуляция?

- Это другое!

- В чём разница?

- Так, всё! – закричала она, не найдя аргументов - Не мотай мне нервы!

- Но почему нет? - настаивал я.

- Потому что ничего в этом хорошего! Надо честно работать! А не торговать!

- Но если на этом можно заработать… Вот у Миши мама тоже работает, а после работы продаёт мороженое, и у них деньги всегда есть.

- А ты не сравнивай меня с ними!!! Я честно работаю! А Миша твой с родителями – торгаши и спекулянты!!!

Убедить её было невозможно. Я оставил эту затею.

Впрочем, с Мишей нас связывал ещё музыкальный интерес. Ему тоже нравилась группа Кино. У меня была гитара, на которой я тогда не умел играть и, разумеется, не знал, как настраивать. Но это не остановило меня от первой попытки создать группу. Мы назвали её «Бездельники». Я играл на гитаре и пел. Миша взялся за ударные. Вооружившись двумя пластмассовыми кеглями из детской игры «городки», он стучал по разложенным книгам.

В свежем составе, во главе с новой классной руководительницей Ириной Юрьевной, я попал в гуманитарный класс. Математический, как оказалось, сделать им не удалось. Ирина Юрьевна вела у нас уроки русского языка и литературы. На первом уроке мы изучали поэму Данте Алигьери «Божественная комедия». Это произведение настолько сильно меня поразило и впечатлило, что литература стала моим любимым предметом.

Я записался в кружок игры на гитаре, и два раза в неделю посещал «Дом творчества детей и юношества». Уже в октябре я играл мелодию «Во саду ли в огороде», чуть позже этюды, и через два месяца разучивал Баха.

У дяди Саши я услышал запись, и попросил её переписать. Это был новый альбом швейцарской группы Yello “Baby”. На стороне «Б» записал альбом 1985 года “Stella”. Теперь эта забавная, и, пожалуй, самая оригинальная команда, стала моей любимой.

А вскоре и мой троюродный братец Миша открыл для себя группу The Cure, которая в то время гремела с песней “Friday I’m in love”. Он рассказал мне о том, что его родители подключили кабельное телевидение, и среди прочих, есть такой музыкальный канал MTV. С этого канала, впоследствии, мы узнали для себя множество новых имён. Так, постепенно, я стал слушать Guns’n’roses, Bryan Adams, Bon Jovi… Но главным открытием в мире музыки была группа Nirvana. Только-только вышел альбом «Nevermind». Мы слушали его снова и снова. Миша попросил у преподавателя по гитаре подобрать рифф к песне «Smells like teen spirit», и очень удивился, услышав от него, что Nirvana – это примитивно. Нам так не казалось. В общем, я подсел на музыку окончательно и бесповоротно.

Откровением для нас также явилось то, что группа Кино сдирала многое с западных исполнителей, в том числе с группы The Cure. К тому же кассеты стоили дорого, а в студии звукозаписи появлялись новые альбомы. Я перестал слушать Кино, и решил, что отечественные исполнители меня не интересуют.

Перед каникулами, у нас, как и везде, проводили школьные вечера. Все с удовольствием танцевали под всякую шнягу вроде Родиона Газманова, группы «Мираж», «Ласковый май» и прочего тошнотворного звучания, рассчитанное на массовую безвкусицу. Я же наивно хотел услышать что-то хорошее. В общем, когда «Белые розы», отпевшие уже по двадцатому разу, стали поднадоедать даже самым упертым любителям говна, я предложил поставить другую музыку. Включил кассету и… зазвучал хит, ещё не дошедший до нашего города, «Smells like teen spirit» группы Nirvana. Но вместо того, чтобы оторваться в танце, у одноклассников, особенно девочек, возник ступор. Не прошло и сорока секунд, как раздались возмущённые голоса:

- Что это за дерьмо?! Выключите этот кошмар!

Секунды драйва снова сменил слащавый примитив…

А позже и у меня дома появилось кабельное телевидение. Mtv, правда, показывали до 8 утра, а затем прерывали на местное ТВ. Когда у мамы на работе были утренние смены, и она выходила из дома в 6 утра, я моментально вскакивал и бежал к заветному ящику. Час утреннего просмотра музыкального канала давал заряд бодрости и хорошего настроения на весь день. Я пытался рассказывать б этом в классе, но на меня лишь косо и недоумевающе смотрели, дескать, то он про какую-то группу Yello говорит, и не понимает прелестей песен «Музыка на-а-ас связала», то Nirvana, а теперь ещё mtv непонятное.Через 3 – 4 года все с ума сойдут по этому каналу, появятся поклонники «гранджа» с борсетками, на которых будет наклейка с предсмертной запиской Кобейна «I hate my life and I want to die». Эти поклонники будут пафосно произносить: «Nirvana – это моя жизнь», готовые порвать любого, кто нелестно отзовётся о покойном Курт Кобейне…Затем начнутся школьные баталии: Нирванисты против киноманов, киноманы против продижистов…