Отчего вы не буддист - [13]

Сидящий под деревом в созерцании Сиддхартха не остался незамеченным. Мара, царь демонов, услышав клятву Сиддхартхи, почувствовал силу его решимости. Мара лишился сна: ведь он знал, что Сиддхартха обладает силой, способной сокрушить и ввергнуть в хаос все его владения. Опытный полководец, Мара послал пять самых прекрасных своих дочерей отвлечь и соблазнить царевича. Когда девушки (мы называем их апсарами, или небесными девами-нимфами) направились к Сиддхартхе, они были полностью уверены в своём даре обольщения. Но, едва они приблизились к погружённому в созерцание царевичу, их красота стала вянуть. Они иссохли и постарели, лица их стали уродливыми, а кожа начала источать зловоние. Сиддхартха даже не шелохнулся. Удручённые апсары вернулись к отцу, который рассвирепел, услышав их рассказ. Кто посмел отвергнуть его дочерей?! В ярости Мара призвал всю свою свиту: огромное войско, снаряжённое всеми вообразимыми видами оружия.

Нападая, воинство Мары действовало в полную силу. Но, к их ужасу, стрелы, копья, камни и всё прочее, чем они метили в Сиддхартху, превращалось в дождь из цветов, как только приближалось к своей цели. Через несколько часов безуспешных попыток Мара и его войско обессилели и вынуждены были признать поражение. Наконец, Мара приблизился к Сиддхартхе и коварными речами пытался уговорить его отказаться от своих духовных поисков. Сиддхартха же ответил, что не может этого сделать, поскольку уже потратил на эти поиски много жизней.

– А чем докажешь, что ты действительно прилагал усилия так долго? – спросил Мара.

– Мне не нужны доказательства, – ответил Сиддхартха, – земля – мой свидетель.

И с этими словами он коснулся земли – и земля сотряслась, а Мара растаял в воздухе. Так Сиддхартха обрёл освобождение и стал буддой. Он открыл способ покончить со страданием в самом его корне, и не только для себя, но и для всех людей. Место, где произошла эта заключительная битва с Марой, ныне называется Бодхгайей, а дерево, под которым он сидел, – деревом бодхи.

Такова история, которую буддийские матери рассказывают своим детям на протяжении многих поколений.

Что такое личное счастье

Вопрос «Какова цель или в чём смысл нашей жизни?» попросту некорректен для буддиста, потому что предполагает, что где-то вовне, в пещере или на горной вершине, может находиться нечто, являющееся такой конечной целью или абсолютным смыслом. Такой вопрос предполагает, что мы можем разгадать эту тайну, учась у живущих святых, читая книги или осваивая эзотерические практики. Если вопрос опирается на предположение о том, что много кальп назад какой-то человек или бог набросал чертёж некоей цели, то это вопрос теистический. Буддисты не верят во всемогущего Создателя, и у них нет идеи о том, что цель жизни была кем-то когда-то установлена и определена или что это надлежит сделать теперь самому.

Более уместно задать буддисту простой вопрос: «Что такое жизнь?» Исходя из нашего понимания непостоянства , ответ должен быть очевиден : «Жизнь – это длинная череда составных явлений, а потому жизнь непостоянна». Это бесконечная смена одного другим, собрание мимолётных впечатлений. Несмотря на существование мириад форм жизни, всех нас объединяет одно – ни одно живое существо не хочет страдать. Все мы – от президентов и миллиардеров до трудолюбивых муравьев, пчёл, креветок и бабочек – хотим быть счастливыми.

Разумеется, понятия «страдание» и «счастье» для разных существ имеют довольно разное наполнение, даже если взять сравнительно небольшой мир людей. То, что для одного является страданием, для другого – счастье, и наоборот. Для некоторых людей быть счастливым – значит просто ухитряться выживать, а для других – иметь семьсот пар модельной обуви. Одни находят счастье в том, чтобы иметь на бицепсах такую же татуировку, как у Дэвида Бэкхема. Подчас ценой счастья бывает жизнь другого существа, как, например, в том случае, когда счастье одного зависит от того, завладеет ли он плавником акулы, ножкой цыплёнка или пенисом тигра. Для одних эротическое и возбуждающее ощущение – это нежное щекотание перышком, а другие предпочитают тёрки для сыра, кнуты и цепи. Король Эдуард VIII предпочёл женитьбу на разведённой американке короне властителя могущественной Британской империи.

Даже у одного человека понятия «счастье» и «страдание» по прошествии определённого времени могут меняться местами. Беспечность мимолётного флирта может внезапно смениться другим чувством, когда один захочет более серьёзных отношений: надежда сменяется страхом. В детстве нравится строить песочные замки на берегу, подросткам нравится смотреть на девушек в бикини или на юношей – серферов с обнажённым торсом. Счастье для людей среднего возраста – это деньги и карьера. А когда вам далеко за во семьдесят, счастье – это коллекционирование керамических солонок. Для многих удовлетворение требований, предъявляемых этими бесконечными и изменчивыми представлениями, и есть «цель жизни».

Многие из нас узнают, что такое счастье и страдание, от социума, в котором мы живём: общественное устройство диктует нам оценку нашей удовлетворённости. Это вопрос общих ценностей. Два человека с противоположных континентов могут испытывать одинаковые чувства – удовольствие, отвращение, страх, – основанные на совершенно разных культурных «индикаторах» счастья. Китайцы считают деликатесом куриные лапы, а французы любят намазывать на тосты паштет из гусиной печёнки. Вообразите, каким был бы мир, если бы не было капитализма и каждая страна и отдельный человек действительно жили согласно прагматической коммунистической философии Мао Цзэдуна: мы были бы полностью счастливы без мегамоллов, шикарных автомобилей, кофеен «Старбакс», без конкуренции, без пропасти между бедными и богатыми, но со все общей системой здравоохранения, а велосипеды ценились бы больше, чем «хаммеры» . Вместо этого мы учимся, чего нам нужно хотеть. Лет десять назад в отдалённом гималайском королевстве Бутан характерным символом достатка были видеомагнитофоны. Постепенно этот символ был вытеснен внедорожником «тойота лендкрузер», свидетельствующим о принадлежности его обладателя к национальному клубу «Счастье и процветание» .