Отчаянное преследование - [4]

— Ничего особенного. Я собираюсь встретиться с ним сейчас. Если он не валяет дурака, то, возможно, это тот самый человек, которого мы ищем.

Сенатор Картер открыл рот впервые с тех пор, как я сегодня вечером вошел в конференц-зал:

— Вероятно, нам следует подождать здесь мистера Скотта и узнать, что ему удалось выяснить.

Его голос при этом звучал так, словно Картер пел «Старый Черный Джо».

Бизли пожал плечами, а Себастьян Вайз поднялся:

— Позвоните мне домой, если окажется что-нибудь важное. Я очень устал.

Вайз удалился.

Я собирался последовать за ним, но Пола задержала меня у двери:

— Я подожду тебя... Если ты поторопишься.

Я пообещал ей обернуться мигом. Ее улыбка гарантировала мне по крайней мере час.

* * *

Клуб «Мелоди» — маленькое заведение с приглушенным освещением и высокими ценами — располагался на Олимпик. Оставив «кадиллак» на стоянке, я вошел в клуб. На внутренней стороне двери висела афиша, извещавшая, что выступления оркестра Пола Даттона отложены до следующего месяца, а гвоздь шоу-программы на третьем этаже — Сатана и Атлас. На цветной фотографии я увидел что-то красное и белое. Вроде бы парень в костюме дьявола и почти голая девушка.

Бархатный занавес перед тремя ступеньками, ведущими в главный зал, был уже задернут. Я различил позвякивание серебряных приборов по тарелкам и тихие голоса. Перед занавесом стоял официант, скрестив руки на груди. Здесь, в «Мелоди», события разворачивались очень быстро.

Перед тем как заговорить с официантом, маячившим передо мной, я огляделся. Справа от меня находился гардероб, сзади — мужской туалет, а рядом с ним женский. По крайней мере, я так предположил. На одной двери надпись отсутствовала, а на другой изобразили красного дьявола. По-моему, подобные помещения в ночных клубах оформляют авторы современных картин, которые можно повесить хоть вверх ногами, хотя было бы лучше повесить самих художников.

Я подошел к метрдотелю, взиравшему на меня с полнейшим безразличием.

— У вас заказан столик?

— Нет. Меня здесь ждет один джентльмен.

Его губы изогнулись. Это было мне знакомо.

— Джордж Стоун, — добавил я. — Вы его знаете?

Метрдотель чуть приподнял брови:

— Мистера Стоуна? Конечно.

— Конечно? — удивился я.

Он помолчал, выжидая, не дам ли я ему на чай, затем повернулся, откинул бархатный занавес и повел меня между столиками туда, где сидел здоровенный черноволосый мужчина, попивая хайбол из высокого стакана.

Мужчина поднял на меня глаза:

— Привет, Скотт. Садитесь.

Он подозвал официанта в белой куртке, заказал себе шотландское виски с содовой и спросил, что я буду пить. Сам он уже изрядно набрался. Я заказал бурбон и воду. В ожидании спиртного мы со Стоуном разглядывали друг друга.

Высокий, крепкий и мускулистый, Стоун был бледным, как поганка. Зубы у него выдавались вперед, а черные волосы торчали отовсюду. На вид ему было от сорока до пятидесяти.

— Вы не пожалели времени, чтобы заглянуть сюда, — заметил он.

— Ближе к делу. Если хотите что-то рассказать, валяйте, но ничего лишнего.

— Ладно. Я немного взвинчен, а дело очень серьезное. Через минуту вы поймете, о чем я.

— По телефону вы убеждали меня, будто знаете некую тайну. Похоже, здесь можно расколоться.

— Здесь безопасно, — подтвердил Стоун. — Тут никто меня не достанет. И никто нас не подслушает. — Он помолчал. — Вообще-то я решил позвонить вам уже после того, как пришел сюда, только сегодня вечером. Я чувствую, проблема нарастает, и мне пора освободиться от всего этого.

— Вам пора рассказать, ради чего вы меня сюда притащили.

Закурив сигарету, Стоун посмотрел на огонек зажигалки, глубоко затянулся и выпустил облачко дыма.

— Вас интересует лоббирование. Давление на законодателей. Шантаж. Взятки. Выплаты. Я могу сообщить вам все это к середине следующей недели. Вы меня не знаете, верно? Ну, чем я занимаюсь и так далее?

— Нет.

— Электроникой и радио. Я умею записывать телефонные разговоры, подключаться к проводам, слушать беседы где угодно, когда угодно, по проводам или без них. Кстати, мы встретились здесь потому, что никто посторонний нас не услышит. Я могу засунуть подслушивающее устройство в любое место, кроме монетного двора. Таков характер моей работы в последние семь лет.

Меня охватило любопытство. Все, с кем я общался сегодня днем, пробудили во мне недоверие, однако Стоун явно что-то знал и, судя по всему, говорил чистую правду. Он понизил голос, поэтому за соседними столиками его, несомненно, не слышали. К тому же его слова заглушала музыка. Стоун настороженно оглядывался. Казалось, он нервничал.

— Что же дальше, Стоун? И почему вы так внезапно решили поговорить со мной?

— По-моему, я уже все объяснил. Проблема в том, что из-за моей работы мне пришлось нарушить кое-какие законы. Если я расскажу все, это тоже выплывет наружу. — Стоун помолчал, затянулся сигаретой и загасил ее. — Но, обсуждая это с вами, я пойму, где остановиться. Только мы двое, ваше слово и мое, так? Хотя вы об этом пока не догадываетесь, но можете оказать мне услугу.

— Сначала вы окажете мне услугу. По вашим словам, вы семь лет подслушивали телефонные разговоры. Для кого вы выполняли эту работу?