Отчаянная - [21]

— Искренне сочувствую, дорогая, — твердил он, улыбаясь искрящимися глазами. — Искренне сочувствую.

— Спасибо, спасибо, — бормотала я, пытаясь, между тем, забрать свою руку.

Я понимала, что рукопожатие затянулось и чувствовала себя весьма глупо. Искрящийся многозначительный взгляд Винни лишь усиливал мое чувство неловкости. Эглантина, между тем, не спускала глаз с нас обоих с того самого момента, как только ее мух обратил внимание на меня. Ее левая рука с заметным напряжением сжимала подлокотник дивана. Вызволив наконец свою руку, я поспешно спряталась за спиной мистера Квомби, который любезно занял перед Винни мое место. Его полированные, ухоженные ногти впечатляюще блеснули при электрическом свете настенных канделябров.

— Манфред Квомби, к вашим услугам, — сказал он скороговоркой, поклонившись сразу всем.

— А это доктор Кенет Родес, — с какими-то особыми интонациями произнесла Фанни имя последнего не представленного гостя и при этом взяла его за рукав жестом собственника. — Он мой жених.

Теперь тон ее голоса стал понятен. Жениха я рассматривала с особым интересом. Мистер Родес скорее всего был ровесником Урсулы и выглядел совсем не тем человеком, который, как мне казалось, мог завладеть сердцем Фанни. Он не отличался красивой внешностью, хотя имел приятные черты лица. Правда, его каштановые волосы обладали своеобразным оттенком, но это немного значило. Его добрые глаза с выражением внутренней сосредоточенности могли бы придать ему привлекательность, но их закрывали очки в металлической оправе с такими толстыми линзами, что они искажали форму и разрез глаз.

Мистер Родес никак не относился к числу представительных, он держался сдержанно и скромно. Тем не менее, выглядел благовоспитанным, порядочным джентльменом. Такой поклонник понравился бы родителям любой молодой леди, и я поняла, что Фанни не так проста, как кажется. У нее значительно больше здравого смысла, чем можно было предположить в ней по первым впечатлениям. Ведь при беглом знакомстве Фанни кажется девушкой, которую больше привлекают яркие, легкомысленные мужчины.

Опустив глаза, доктор Родес невнятно произнес:

— Приятно познакомиться с вами. Хотя не одобряю того, что Фанни хочет контактировать со своей матерью.

Он обнял Фанни за талию и рассеянно похлопал ее по спине. Она выскользнула из объятий жениха, успев возразить ему: «Но, Кенет, ты же знаешь, как я горячо любила маму и как мне безумно не хватает ее».

— Какая чепуха! — окинув взглядом по очереди сестру и ее жениха, неодобрительно произнесла Урсула. — Ты слишком занята сама собой, чтобы тебе кого-то не хватало.

Фанни не заставила себя долго ждать с ответом.

— Насколько можно припомнить, только я беспокоюсь о том, чтобы на могиле мамы всегда лежали свежие цветы, — подколола она сестру.

Доктор Родес, изображая нежность, еще раз похлопал Фанни по спине, при этом его голова слегка подергивалась.

— Это правда, Урсула, — поддержал он невесту. — Ты должна быть справедлива.

— Ну, здесь я обойдусь без твоей помощи! — без особых церемоний одернула Урсула будущего родственника.

Мистер Ллевелин встал. Все обратили свои взгляды к нему. Мне пришлось с завистью признать, что от него исходила мощная властная воля, которую интуитивно чувствовал каждый, и каждый признавал ее. Это свойство повелевать сквозило в осанке и каждом жесте мистера Ллевелина. Оно существовало в нем как бы само по себе, отдельно от всех других его качеств. Властность мистера Ллевелина не придавала ему привлекательности, не вызывала к нему чувство симпатии.

Хозяин имения посмотрел на сестер холодно, словно на чужих и сказал, как отрубил: «Я думаю, по этому поводу уже достаточно сказано. Я не ошибся?»

Фанни и Урсула молча посмотрели друг на друга. По их полыхающим взглядам нетрудно было догадаться, что, оставшись наедине, они многое выскажут друг другу.

Глядя на взаимоотношения двух сестер, я недоумевала, чем это Фанни могла вызвать к себе такую враждебность со стороны Урсулы? Неужели своей фамильярностью с доктором Родосом в присутствии гостей? Едва ли. Может быть, тем, что в ее личной жизни обозначилась благополучная определенность в виде обручения? Это в то время, когда у старшей сестры не было даже поклонника. Эта причина представлялась достаточно обоснованной. Но кто кроме самой Урсулы виноват в ее сердечных неудачах? Она достаточно привлекательна, с живым умом, у нее много других прекрасных качеств. Вот только если бы не ее вспыльчивость и бесцеремонность. Именно они мешают окружающим ее мужчинам полюбить ее.

Заметив, что никто из сестер не собирается с ним спорить, мистер Ллевелин переключил свое внимание на нас. «Так как вы знаете мое отношение к спиритизму, то не стану повторяться, — с нескрываемыми нотами властности заявил он. — Фанни может проводить сеансы, если хочет. Но только в моем присутствии. Это понятно?»

Миссис Мэдкрофт сжалась под его взглядом. Но мистер Квомби отнесся к воле хозяина очень спокойно.

— Прекрасная идея! — воскликнул он. — Милая леди скоро развеет все ваши сомнения. Абсолютно убежден в этом. — И он ободряюще похлопал миссис Мэдкрофт по руке.