Отчаянная - [2]

С удивлением услышала я имя своей благодетельницы, произнесенное с неприязнью. Мне захотелось как можно быстрее отправить этого джентльмена своей дорогой. Тем более, что он уже посматривал вдоль улицы туда, где его ожидал экипаж. Темные силуэты коляски и извозчика едва угадывались в тумане.

Но господин все не уходил. Судя по выражению его лица, ему хотелось продолжать разговор. Это совершенно вывело меня из себя. В приступе эмоций, чем-то похожем на бешенство, я вскинула вверх голову и гневно посмотрела на мужчину. Бурлившее во мне негодование выплеснулось жестким вопросом:

— Не понимаю, какое вам до этого дело? Я не считаю себя обязанной принимать какие-либо претензии с вашей стороны и отвечать на ваши вопросы!

— Конечно, дела мне никакого нет. Просто я оказываю вам услугу.

— По вашему поведению об этом никак не догадаешься. Это вы называете услугой?

— Но почему такая дерзость с вашей стороны?

В ожидании ответа или просто потому, что не знал, о чем говорить дальше, он замолчал. И молча рассматривал мое лицо. При этом в его глазах мелькнуло смешанное чувство досады и восхищения. Хотя в отношении восхищения мне могло просто показаться. Вскоре господин спохватился, что пауза уж слишком затянулась и, чтобы как-то прервать ее, задал, кажется, первый пришедший на ум вопрос:

— Ваши родители знают о том, что вы здесь? Мои губы задрожали, от недавнего негодования не осталось и следа. С трудом сдерживая подступившие слезы, я произнесла: «Мои родители, сэр, умерли месяц тому назад, и я не могу точно утверждать, что именно они знают, и что не знают». Господин сразу же понял, что попал впросак, на его лице отразились искренняя растерянность и чувство вины. Он энергично выплеснул наполнявшие его эмоции: «Проклятье! Я мог бы догадаться…»

При этих словах я окончательно успокоилась. Во мне пробудилось смутное желание если не оправдать, то хотя бы как-то понять господина. В самом деле, как он мог узнать о беде, постигшей меня месяц назад? Моя траурная одежда лежала упакованной в чемодане. А тот дорожный костюм, в котором я теперь стояла, мне сшили за полгода до траурного события. Он соответствовал последним требованиям моды, что наглядно подчеркивала обшивка из желтовато-зеленой саржи. О печальных для меня обстоятельствах лишь слегка напоминала изящно сидевшая на моей голове простая черная шляпка. Но это столь незначительная деталь дамского туалета, что ни одному мужчине не под силу расшифровать ее смысл. Такому молодому, как этот господин, тем более.

Ладно, пусть элементы траура в моей одежде мало приметны. Но даже их полное отсутствие не является основанием вести себя мужчине по отношению к женщине столь грубо и бестактно. Так что поведение незнакомца заслуживало с моей стороны самого жесткого осуждения. И я немедля продемонстрировала ему такую жесткость. Я окинула господина прямо-таки ледяным взглядом. И мои усилия не пропали даром. Сильный эмоциональный заряд женщины, направленный мужчине, вообще никогда не исчезает бесследно, рано или поздно он обязательно достигает цели и производит желаемый эффект. Конечно, в той обстановке я и не думала о силе женских чар. Я всего лишь окинула господина пронзительно-холодным взглядом.

Господин, судя по всему, ощутил внутреннюю дисгармонию. Уже в следующий момент он приподнял цилиндр и, достаточно искренне улыбнувшись, произнес:

— Пожалуйста, простите! У меня не было намерений причинять вам страдания. Хотелось только лишь предостеречь вас от серьезных ошибок в суждениях о людях.

Нет, я совсем не собиралась тотчас же растаять перед ним. Приятно, конечно, когда мужчина демонстрирует вам свою воспитанность, хорошие манеры, но этого мало. Нужно добиться от него осознания своей вины перед женщиной. Ради этого женщина должна проявить необходимую твердость характера.

Я посчитала уместным щелкнуть по носу этого самоуверенного господина. «Вы, сэр, не имеете никакого права останавливать молодых леди на улице и требовать у них отчета, — подчеркнуто поучительным тоном произнесла я. — И ваши пожелания, пусть даже они добрые, никак не оправдывают вашего поведения». Фраза произвела должный эффект. «Конечно, конечно, — поспешно сказал он так, как обычно говорят с детьми взрослые, чувствуя свою вину и желая как можно быстрее успокоить. — Но, поверьте мне, это место не для вас. Вы должны покорно смириться со смертью родителей и поискать себе утешение в другом доме». Я решила выдержать линию поведения до конца. «У меня нет обыкновения пользоваться советами или утешениями незнакомых мужчин, — осадила я господина. — К тому же, я совершенно не уверена в вашей правоте». Кажется, он окончательно сдался. «Вы огорчены, — произнес он вполне миролюбиво. — Наверное, в этом есть доля и моей вины».

Он поднял голову и, нахмурившись, посмотрел на клубящиеся тучи, густые дождевые струи. За время нашего короткого разговора моросящий дождь перешел в настоящий ливень. Тугие струи упруго ударяли о края его цилиндра и, описывая дуги, падали к ногам. Мне приходилось хуже: потоки дождевой воды, падая на шляпку, скользили мне прямо за воротник и дальше. Я невольно ежилась и не знала, что мне делать. Незнакомец заметил мое состояние.