От звезды к звезде. Брижит Бардо, Катрин Денев, Джейн Фонда… - [86]

Я как раз в очередной раз развелся. Я думал, что женитьба не на актрисе позволит мне остепениться. Но этого не случилось. И я перебрался в Калифорнию, где снял дом неподалеку от Джейн в Санта-Монике. Таким образом Ванесса могла делить время между отцом и матерью. Джейн взяла тогда на себя роль, выходившую далеко за пределы ее профессиональных обязанностей. Политик, активная деловая женщина, поддерживающая карьеру мужа, преданная мать, продюсер, писательница, международная «звезда» – не много ли было для одной женщины? Лично я бы не выдержал такого напряжения и один день.

Прибыв ночью из Нью-Йорка, Чикаго или Канзас-сити, где проводился политический митинг, Джейн приступает к разбору почты, вызывает по телефону мужа в Сакраменто (выбранный в парламент Штата Калифорния, Том несколько дней в неделю проводит в столице штата) и готовится к следующему дню. Взяв в постель статью или сценарий, она засыпает на первой же странице. Но в шесть утра уже на ногах.

Прислуги в доме нет. Она выпивает фруктовый сок и что-то жует, просматривая текст своей речи. Затем пробегает несколько километров и в семь часов вместе с Ванессой едет в СМАШ (Санта-моникская альтернативная школа), где встречается с учителями. Джейн обеспокоена успехами дочери. Она считает, что та отстает, и просит, чтобы дневник с отметками доставлялся ей раз в две недели. Директриса соглашается. Учителя же довольны Ванессой. Но, как все способные дети, она лодырничает. Впрочем, у нее отличные отметки по всем предметам. В восемь тридцать встреча закончена. Джейн успокоилась.

– Не понимаю, – говорит она мне с улыбкой, – почему Ванесса становится более собранной, когда ночует у тебя.

– Потому что не рассчитывает на меня, не ждет, когда ее разбудят и поторопят. По утрам я сплю.

Джейн уезжает из школы за рулем своего «фольксвагена» (у нее есть большая машина для поездок на ранчо в Санта-Барбара). В девять ее ждут в центре аэробики. Здесь она мучает в течение часа свое нестареющее тело. Вернувшись домой, принимает душ, причесывается, слегка мажется и делает десять звонков по телефону.

В одиннадцать тридцать она в своей конторе. Решает с секретарем Дебби текущие дела, подписывает чеки и письма. Затем обсуждает с другими сотрудниками вопросы производства. В час тридцать легкий обед в студийной столовой со сценаристом будущего фильма.

Вторая половина дня у нее не менее напряженная. Интервью для ТВ. Встреча с подругой, отвечающей за кампанию против законов администрации Рейгана, которые могут «поглотить» женские привилегии, добытые за два десятилетия. Вернувшись к полседьмого домой, она проводит некоторое время с сыном Троем, дает указания садовнику и звонит мачехе Ширли Фонда – смерть Генри их очень сблизила. Затем готовит на кухне ужин. Меню простое, здоровое, к великому огорчению Ванессы, которая вместе с французскими генами унаследовала склонность к более изысканному меню.

Из Сакраменто приезжает Том Хейден. После ужина он совещается с сотрудниками относительно стратегии на предстоящих выборах.

В 23 часа Джейн поспешно собирает чемодан. На другое утро в 7.48 она улетает в Майами.

Не знаю, оценит ли Джейн такой портрет суперженщины. Но это типичный день в ее жизни, к счастью, не без ремиссий. Она находит время повидать друзей, в числе которых есть люди, не принадлежащие к ее политическому окружению. Охотно ходит на концерты рок-музыки и водит детей в кино. Случается, заходит ко мне за книгой для Ванессы и часами болтает о чем угодно, забывая о потерянном времени. Два часа безделья для нее невероятная роскошь.

Потом стремительно вскакивает и говорит:

– Я опять отлыниваю от дел!

Некоторые считают ее опасной экстремисткой, фанатичной феминисткой, другие – передовой женщиной, борющейся за социальную справедливость. И те и другие спрашивают: а есть ли сердце у этой удивительной машины, добившейся успехов во всех своих начинаниях?

Я отвечу на этот вопрос на примере ее отношений с отцом. Генри не был экспансивной натурой, но с годами стал более откровенен с дочерью. Более тридцати лет Джейн ждала этого чуда. Но судьбе не угодно было продлить эти отношения. Джейн глубоко переживала неизлечимую болезнь отца. По выражению ее глаз я всегда догадывался о здоровье Генри и не задавал лишних вопросов.

Однажды, прогуливаясь с ней на ее ранчо в Санта-Барбаре, я спросил:

– Практически ты добилась всего, чего хотела. Если бы тебя спросили, какое еще желание есть у тебя, что бы ты ответила?

Она остановилась и присела около кустика дрока. Подумав, ответила:

– Подрасти… но не внешне, а внутренне. Лучше понимать вещи изнутри.

Хотя Катрин Денев француженка и у нас общий ребенок, я редко виделся с ней. Последняя наша встреча состоялась лет десять назад, когда она всюду появлялась с Марчелло Мастроянни, который был очень влюблен в нее. Мы решили пообедать в симпатичном ресторане на левом берегу Сены.

Мне очень нравился Марчелло. Он был очаровательным, смешным, нежным и одновременно пресыщенным человеком. Я уж не говорю, разумеется, о его таланте. В тот вечер мы много пили. Катрин была очень весела. Перед уходом я попросил хозяина продать мне огромный букет, украшавший бар ресторана, и подарил его Катрин. Марчелло рассердился на себя, что не подумал об этом первый.