От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - [231]
Отечественные военные теоретики признавали не только правомерность, но и необходимость как оперативной, так и стратегической обороны. В двадцатых годах под влиянием опыта Гражданской войны в основе взглядов на стратегическую оборону лежала идея сдерживания и истощения противника в маневренных боевых действиях с целью обеспечения развертывания Вооруженных сил или прикрытия участков фронта между направлениями, на которых предпринимается наступление. При этом большинство исследователей считало, что главная задача – уберечь войска от разгрома, применяя при необходимости отступление[1689]. Соответственно, в теории рассматривалась возможность организации оперативной и тактической обороны на нормальном и на широком фронте.
С начала тридцатых годов взгляды на стратегическую и оперативную оборону изменились: все внимание теперь было сосредоточено на обеспечении ее непреодолимости[1690]. В то же время оборона стала считаться вспомогательным видом военных действий. Но события советско-финляндской войны вынудили несколько изменить отношение к обороне. На совещании высшего командного и политического состава РККА, состоявшемся в декабре 1940 года, генерал армии И. В. Тюленев в своем докладе «Характер современной оборонительной операции» признал: «…Мы не имеем современной обоснованной теории обороны, которую могли бы противопоставить современной теории и практике глубокой армейской наступательной операции»[1691]. Он считал, что оборонительные операции должны строиться на сильных инженерных укреплениях и широком использовании новейших средств борьбы[1692].
И. В. Тюленев в своем докладе ограничился только рамками армейской оборонительной операции. Не поставил вопрос о стратегической и фронтовой оборонительной операции и нарком обороны С. К. Тимошенко в своем заключительном слове на совещании. При этом исходили из того, что войскам Красной армии не придется прибегать к длительной обороне, а тем более в широких масштабах, что отрицательно сказалось на ведении оперативной и стратегической обороны в ходе Великой Отечественной войны.
Правда, на совещании ряд проблем оперативной обороны получил более глубокое, чем прежде, освещение. С. К. Тимошенко поставил вопрос о том, чтобы современная оборона была «многоэшелонной, многополосной, глубокой, с нарастающим в глубине сопротивлением», упорной и активной, а также противоартиллерийской, противотанковой и противосамолетной[1693]. При организации армейской обороны требовалось создавать полосы обеспечения, тактическую и оперативную зоны обороны. Общая глубина армейского оборонительного района должна была составлять 50–60 км. С целью срыва наступления противника предусматривалось проведение артиллерийской и авиационной контрподготовки. Особое внимание уделялось нанесению армейских и фронтовых контрударов силами механизированных корпусов с целью разгрома вклинившегося противника и создания условий для перехода в контрнаступление. Одновременно с ведением позиционной обороны предусматривалась и маневренная (подвижная) оборона, которая должна была вестись на широком фронте и на значительную глубину.
Развитие отечественной военной теории в период между Гражданской и Великой Отечественной войнами характеризовалось достаточно высоким уровнем. Военные теоретики уделяли большое внимание изучению и обобщению опыта Первой мировой и Гражданской войн, военных конфликтов, советско-финляндской войны и начавшейся Второй мировой войны. Это позволило в целом верно решить многие проблемы военной теории и практики, которые нашли отражение в уставах и наставлениях того времени. Среди них взгляды на содержание и характер военной доктрины, методологические и мировоззренческие основы военной науки. Военная мысль сумела правильно определить характер будущей войны, к которой необходимо было заблаговременно готовить всю страну в экономическом, военном и моральном отношениях. Считалось, что она приобретет огромный размах с участием многомиллионных армий, оснащенных самым современным оружием и военной техникой. При этом подчеркивалось, что победу в войне одержит Советский Союз. Такая уверенность была обусловлена растущей мощью государства и его Вооруженных сил. Характерной чертой стратегического облика будущей войны считалась ее наступательная направленность, не исключавшая при этом сочетание маневренных и позиционных форм борьбы. Значительное внимание уделялось исследованию способов подготовки и ведения наступления и обороны, применения видов вооруженных сил и родов войск. Одним из достижений отечественной военной мысли явилась разработка теории глубокой операции и боя, которая пришла на смену теории последовательных операций.
В то же время наличие субъективных моментов, стремление рассматривать развитие военной науки с классовых позиций приводили нередко к ошибочным выводам и оценкам, к разрыву между теорией и практикой. Не оправдались расчеты на солидарность и поддержку трудящихся Германии и ее союзников. При исследовании вопросов, связанных с начальным периодом войны, в конце тридцатых годов недостаточно учитывались новые явления в военном деле, возможное противодействие противника, степень устойчивости современной обороны, реальный материальный потенциал Вооруженных сил. Одним из существенных недостатков явилась недооценка роли стратегической обороны, что имело пагубные последствия в начале Великой Отечественной войны.
