От Великой французской революции до Первой мировой войны - [127]
Наконец, постепенно представления о теле попадают под влияние энергетических идей. Начинает сопоставляться количество проделанной работы и характер принятой пищи: в первую очередь, это касается потребления мяса. Вот расчеты барона Дюпена (1826), использовавшиеся первыми гимнастами: «Английский рабочий потребляет более 178 килограммов мяса в год, а француз — только 61, поэтому первые работают больше»[835]. Прибегнуть к цифрам здесь заставляет новый образ — образ тела как мотора, в котором органы механически перерабатывают полученную энергию. Тот же образ используется в сельском хозяйстве применительно к «животному мотору»: «Количество работы, которое можно требовать от животного в течение года, зависит главным образом от его веса, мускулатуры и предложенного ему режима питания»[836]. Образ пока расплывчат: установленные соответствия тем менее точны, что вопрос о сжигании пищевой энергии толком не изучался. Кроме того, не изучалось и влияние на работу свежего воздуха, хотя его необходимость везде подчеркивалась. Давние опыты Лавуазье не были ни продолжены, ни изучены глубже[837]: воздух напрямую не связан с работой. Аморос то и дело упоминает о «силе дыхания» и «легочных ресурсах», но он считает, что во время работы достаточно петь, повышая тем самым сопротивление вдыхаемого воздуха: «Разве не следует из этого всего, что пение — прекрасный способ придать сил легким молодых людей, которые у них необычайно ослаблены[838]?» В результате «певческие» упражнения понемногу прививаются, все гимнасты в обязательном порядке имеют сборники с такими «песнями»[839]. Отсюда также следует странная уверенность в том, что для поддержания мышц груди в тонусе необходимо по ней похлопывать. Про легкие говорится с завидным постоянством, но об их функционировании никто не задумывается. Присутствуют и упоминания о работе: о том, что она производит и что для этого поглощается, но сам механизм пока не исследован: энергетика уже просматривается, но пока не открыта.
2. Механика движений
Повторим, что настоящее новшество начала XIX века — это анализ движения: имеется в виду, как мы уже убедились, измерение приложенной силы, но также измерение скорости и времени. Чтобы точнее сравнить результаты, Петер Клиас исчисляет преодоленное при беге расстояние в шагах: «900 шагов за минуту и две секунды»[840] пробежал его лучший ученик в 1818 году. Аморос предлагает выполнять упражнения так, чтобы с каждым разом увеличивать количество движений в единицу времени: «Мы будем делать двести шагов или движений в минуту, чтобы таким образом достичь результата в 4000 шагов за двадцать минут. Тогда, при условии что один шаг будет равняться трем футам, за двадцать минут на площадке можно будет пробежать 12 000 футов[841] и, в конечном итоге, три лье[842] за час»[843]. Центральной темой становится измерение эффективности, достигаемой благодаря мускульной силе, скорости и регулярности упражнения. Для превращения работы в достижение и улучшения ее показателей гимнастика вводит в практику новый прием — увеличение нагрузки. Работа тела должна приносить измеряемые плоды, которые можно сравнить друг с другом согласно шкале и записать в тщательно составленную таблицу. Так появляется новая возможность переводить каждое выступление в абстрактную схему, порождающую бесконечные сравнения результатов.
Вопрос об эффективности имеет и более глубокое значение, поскольку гимнастика вносит в физическую работу новое содержание: она не только предполагает результат, но изобретает, перестраивает, множит виды упражнений. Она создает иерархию движений — от простых к сложным, от механических к более разработанным — и изобретает новые их циклы, переходы. Она использует почти абстрактные движения, которые сводит к наиболее простому — такому, как нажатие на рычаг, — динамическому выражению, чтобы составить из них последовательный ряд: «Элементарные движения имеют для гимнастики то же значение, что знание алфавита — для чтения»[844]. Иными словами, гимнастика XIX века пользуется «частичными движениями», ограничивающимися работой одного сустава. Требуется вытянуть ногу или руку, повести плечом или бедром, наклонить голову или туловище. Этот подход находит выражение в новых учебниках с пронумерованными «локальными» упражнениями. Действие направлено отныне не на объект, оно не служит преобразованию предмета; его единственная и главная цель — трансформация тела. Более того, упражнение в первую очередь есть совершенствование мускулатуры и только потом — физический акт. Этим объясняется стремление добиться не столько пространственного, сколько органичного эффекта — выполнять абстрактные телесные движения и лишь затем — действия. «Простые движения»[845] по Песталоцци, «подготовительные движения»[846] по Клиасу, «элементарные движения»
