От Великой французской революции до I Мировой войны - [21]

То же самое можно сказать и о мужской и женской сферах. Рабочий класс не до конца принял буржуазное представление об идеальном образе жизни, но отдельные религиозные и светские аспекты, отвечавшие некоторым нуждам рабочих, они переняли.

Рассмотрим характернейший казус — алкоголизм. Рабочие стали апостолами буржуазной респектабельности. Они стремились к самосовершенствованию, учились, тянулись к тем, чье социальное положение выше. Движение за абсолютную трезвость возникло среди тех, кто имел классовое сознание, в частности среди представителей чартистского движения. Но вера в возможность улучшения каждого члена общества часто вела к признанию буржуазной культурной модели. Аргументы против пьянства находили широкий отклик в семьях рабочих. Худшее последствие алкоголизма — это, безусловно, разрушение и моральный упадок семьи. На плакатах очень популярной серии «Бутылка» знаменитого гравера Крукшанка мы видим сначала скромную и респектабельную семью рабочих, сидящих за столом в простой, но чистой и удобной ком нате. Это образец счастливой семьи: одежда у всех заботливо починена, дети играют, в очаге горит огонь, засов задвинут, что говорит о безопасности дома. Далее мужчина предлагает стаканчик своей жене, и, сцена за сценой, Крукшанк показывает нам ужасный конец этой семьи — впавший в безумие отец убивает бутылкой жену, младший ребенок умирает; дочь становится проституткой, старший сын — сутенером. Поборники умеренности охотно использовали эти картинки, показывая несчастье семьи пьяницы и идиллическую жизнь семьи рабочего–трезвенника.

Все это не предполагало буквального заимствования буржуазного идеала семейной жизни; у рабочих было собственное понятие о разделении ролей, и несмотря на влияние доминирующего идеала, самобытность этого понятия сохранялась. Джон Смит, бирмингемский поборник умеренности, утверждал: «Умеренность — неотъемлемая часть семейного счастья, а главное украшение дома–это хозяйка, хранительница домашнего очага. Наше блаженство и безмятежность на протяжении всей жизни — с детства до старости — целиком и полностью зависят от наших родственниц или подруг».

Похвала хорошей хозяйке: Фрэнсис Плейс

Все радости жизни рабочий получал от женщин из своего окружения, но эти женщины должны были обладать другими качествами, нежели представительницы буржуазного общества, от которых в первую очередь требовалось быть хорошими «хозяйками дома». Супруги и матери из рабочей среды должны были прежде всего иметь практические навыки ведения хозяйства. Об этом писали два крупных политических теоретика, Фрэнсис Плейс и Уильям Коббет.

Фрэнсис Плейс, родившийся в 1771 году, был учеником в мастерской по пошиву кожаных штанов; в дальнейшем он стал успешным портным. Всю свою жизнь он прожил в Лондоне, в конце XVIII века примкнул к радикальным кругам, был секретарем Лондонского корреспондентского общества[27] и сыграл важную роль в реформе профсоюзов 1820 года. Позже он стал ярым последователем Иеремии Бентама и, накопив состояние и отойдя от дел, смог посвятить себя проведению реформ. В юности он познал настоящую бедность и разделял все тяготы жизни ремесленников. По мысли Плейса, женщина в то время играла строго отведенную ей роль. Например, его жена помогала ему каждый раз, когда это было необходимо. Однако он мечтал о фундаментальных переменах в нравах и морали рабочего класса; в автобиографии он с удовольствием описывал улучшения, наступившие в жизни бедняков. Так, он отмечал исчезновение популярных в годы его детства уличных игр, которые имели неприкрытый сексуальный подтекст; он осуждал склонность рабочих к пьянству, которое влекло за собой пренебрежение к семьям, — перед его глазами был пример собственного отца.

Задолго до того, как об этом было сказано в переписи населения, Плейс утверждал, что каждый должен стремиться иметь «свой собственный дом». По его мнению, «ничто так не ведет к деградации отношений между супругами, как то, что вся семья должна есть, пить, спать, а женщина к тому же–готовить еду, стирать, гладить и выполнять всю прочую домашнюю работу в том же помещении, где ее муж работает». Он был в восторге, когда его семья переехала в новый дом с маленькой задней комнаткой, где он мог работать. «Моя жена могла теперь держать дом в порядке, и ничего, кроме выгоды, это нам не принесло. Ей не приходилось больше заниматься ребенком в моем присущствии. Я больше не принимал участия в разведении огня, стирке, глажке и уборке, а также в приготовлении обеда».

В юности Плейс был отдан отцом в подмастерья, а его жена, не имея никакой квалификации, работала служанкой. Когда он смог найти работу, то начал получать гораздо больше, чем она, тем не менее жена ему помогала, заканчивала начатую им работу по шитью брюк, одновременно занимаясь домом и детьми. Всю свою жизнь он тянулся к знаниям, читал, размышлял, писал. По мере роста доходов он стал покупать книги и познакомился со многими известными интеллектуалами, хотя социальная рознь между ними до конца преодолена не была. Бентам и Милль поддержали его в намерении написать автобиографию, чтобы продемонстрировать, как рабочий, выходец из самой неблагоприятной среды, смог достичь процветания и мудрости.