От убийства до убийства - [79]
– Убирайтесь, – сказала она.
Он прождал слишком долго.
– Мадам, я…
– Убирайтесь.
Теперь уже слишком поздно; он развернулся и быстро покинул дом.
А когда задняя дверь захлопнулась за ним, ощутил себя круглым дураком и ударил по ней с такой силой, что зашиб кулак.
– Позвольте мне все объяснить, мадам!
Джордж лупил по двери сильнее и сильнее.
Мадам неправильно поняла его – совершенно неправильно!
– Перестань, – услышал он. Из окна на него со страхом смотрела Мария. – Перестань сейчас же.
Именно в этот миг на Джорджа обрушилась огромность того, что он натворил. До него дошло, что за происходящим могут наблюдать соседи. Репутация мадам в опасности.
Он дотащился до строительной площадки и повалился спать. А на следующий день обнаружил, что лежит, как многие месяцы назад, на верхушке сложенной из дробленого гранита пирамиды.
Он медленно поплелся назад. У калитки его ждала Мария.
– Мадам, – позвала она, отойдя к дому.
Во дворе появилась, держа в руке заложенный пальцем роман, миссис Гомец.
– Ступайте на кухню, Мария, – приказала она, когда Джордж вошел в сад.
Его это обрадовало: значит, она хочет оградить Марию от того, что сейчас произойдет. Он преисполнился благодарности к ней – за деликатность. Она не такая, как другие богачи, она особенная. Она может и помиловать его.
Джордж положил на землю ключ от задней двери.
– Это ни к чему, – сказала миссис Гомец.
Она была холодна и спокойна. И Джордж понял: расстояние между ними возросло и каждую секунду, какую он проводит, стоя перед ней, его относит от миссис Гомец все дальше и дальше. Как далеко его отнесет, понять было нельзя, казалось, он уже оказался в такой дали, что едва слышит ее. Голос миссис Гомец был отчужденным, негромким, холодным. И по какой-то причине Джорджу никак не удавалось оторвать взгляд от обложки ее романа: мужчина за рулем красной машины, в которой сидят две девушки в бикини.
– Я не сержусь на вас, – сказала она. – Мне следовало вести себя с большей осторожностью. Я совершила ошибку.
– Я оставлю ключ здесь, мадам, – сказал Джордж.
– Это уже несущественно, – ответила она. – Сегодня вечером поставят новый замок.
– Могу я побыть у вас, пока вы не подыщете мне замену? – пролепетал он. – Вы же не справитесь с садом. Да и без водителя вам не обойтись.
– Как-нибудь обойдусь, – сказала она.
До этой минуты он думал только о ней – о ее репутации у соседей, о ее душевном покое, о том, что она, должно быть, чувствует себя преданной, – но теперь понял: миссис Гомец была не из тех, кто без чужого присмотра и дня прожить не сможет.
Ему захотелось сказать ей все это, излить душу, однако первой заговорила она:
– Марии тоже придется уйти.
Джордж, приоткрыв рот, тупо уставился на нее.
– Но где же она будет спать этой ночью? – спросил он тонким, отчаянным голосом. – Переехав к вам, она оставила все, что у нее было, в деревне, мадам.
– Полагаю, она сможет поспать в церкви, – спокойно ответила миссис Гомец. – Мне говорили, что на ночь туда пускают людей.
– Мадам. – Он сложил перед собой ладони. – Мадам, вы же христианка, как мы, во имя милосердия Христова молю вас, пожалуйста, пусть Марии не коснется все, что…
Она захлопнула дверь, и Джордж услышал, как в замке поворачивается ключ – раз, другой.
Он ждал сестру вверху улочки, у дороги, вглядываясь в недостроенный собор.
День шестой (утро): Султанова Батарея
Отправившись из Киттура в Деревню Соляного Рынка, вы увидите слева над собой огромный, черный, прямоугольный форт – Султанову Батарею. Если вам захочется осмотреть ее, лучше всего будет попросить кого-нибудь из местных жителей отвезти вас туда; ваш сопровождающий оставит машину на обочине главной дороги, а затем вам с ним придется полчаса подниматься в гору. Миновав арочный проход, вы обнаружите, что форт почти уже обратился в руины. И хотя табличка «Археологической инспекции Индии» извещает о том, что форт охраняется государством, и говорит о его роли в увековечении памяти индийского патриота султана Типу, «прозванного Майсурским Тигром», свидетельств каких-либо попыток защитить древнее строение от натиска ползучих растений, ветров, дождей, эрозии и пасущихся на его территории животных здесь не наблюдается. На стенах форта выросли гигантские баньяны, их корни пробиваются сквозь каменную кладку, точно узловатые пальцы, шарящие в мышиной норе. Вам стоит пройти, огибая колючие кусты и кучи козьего помета, к одной из бойниц в стене форта; здесь, закрыв глаза и держа в руках воображаемую пищаль, вы сможете вообразить себя султаном Типу, обстреливающим армию англичан.
Держа под мышкой одной руки складной стул и неся в другой красный чемоданчик с фотоальбомом и семью пузырьками белых таблеток, он торопливо приближался к белому куполу Даргаха. А дойдя до купола, пошел вдоль стены, не обращая никакого внимания на длинную вереницу нищих – ни на сидевших на тряпичных ковриках прокаженных, калек с изувеченными руками-ногами, калек в инвалидных колясках, калек с повязками на глазах, ни на существо с коричневыми, похожими на тюленьи ласты культяпками вместо рук, здоровой левой ногой и мягким бурым обрубком вместо правой, – лежа на левом боку, существо подергивало обрубком, точно животное, которое бьют электрическим током, и бубнило, глядя перед собой пустыми глазами: «Ал-лах! Ал-лааах! Ал-лах! Ал-лааах!»
