От тёмного истока - [75]

— Андрей! Ты пришёл! Я знала, что ты придёшь! Любимый мой!

И чуть приподняв голову, она прильнула к моим губам нежным сладким поцелуем. Да, такая награда сполна воздала мне за все труды! Счастье наполнило мою душу. Я понял, что мы победили, что Тьма отступила. И что моя любимая у меня на руках, что мне легко и хорошо.

Но вдруг ясный и полный любви и нежности взор девушки потускнел.

— Андрей! — тихо вымолвила она, будто бы зовя меня издалека. — Андрюша… Что-то тёмное тянет меня. Но я не хочу. Я не стану чёрной королевой… Мне лучше уйти… Миленький мой… Я ухожу. Прости. Ты жди меня, обязательно жди, я вернусь. Я вернусь…

Глаза её закрылись и она затихла, словно уснула. Вот только жилка на её шее перестала биться и я не ощущал больше сквозь рубашку стук её маленького сердечка.

— Рихтер!! — закричал я. — Рихтер, вы здесь? Что это значит?! Что с ней?! Она же не ранена, я же видел! Что это значит! Боже! Как же это! Не-е-ет!!

Я упал на колени с телом Анны на руках и прижался лицом к недвижной груди возлюбленной. Вселенная померкла для меня. И я уже не увидел и не услышал, как ворвалась в пещеру опергруппа Организации. Силы окончательно покинули меня, и я провалился в тёмное забытье.

Эпилог

Два голоса тихо беседовали в темноте.

— Он почти с самого начала всё делал неправильно. Он нарушил указания, как только отправился беседовать с тем несчастным машинистом, как его — Алёхиным. Неужели так трудно было просто осмотреть усадьбу и вызвать нас? — спросил первый голос, нечеловеческий, мягкий и мурлыкающий.

— Он просто оказался слишком смел, чтобы действовать правильно. И хотел получить как можно больше полной информации, — возразил второй голос, твёрдый мужской голос с лёгкой хрипотцой.

— Слишком смел… Скажите лучше, слишком нагл, — проворчал первый. — Получив эту свою информацию, он, разумеется, взбеленился, разгневался, как это у него в обычае, начал стрелять направо и налево и пошёл на прямое ментальное столкновение с графом. Потрясающее нахальство, вот буквально слабоумие и отвага! Даже я, наверно, уклонился бы от такого поединка.

— Но ведь именно поэтому он и победил. Именно благодаря своей наглости, благодаря своей ярости и нетерпимости к снобизму и чванливости, ко всякой элитарности, будь она мнимая или нет, он смог преодолеть страх и сразить куда более сильного противника. Теперь я понимаю, почему он по-ковбойски развалился тогда в моём кресле, когда я решил на него надавить и призвать к порядку! И кроме того, вы же знаете, что даже вызови он опергруппу не рано утром шестнадцатого, а вечером пятнадцатого, она бы всё равно не успела прибыть в долину до полудня. Потому что была в тот день в Пермском крае. Мы и так гнали, как сумасшедшие.

— Но жертвы, жертвы! Машинист Алёхин, Мария Залесьева…

— Марию граф всё равно убил бы! Не знаю, почему вам приходится повторять, но опергруппа не могла успеть к началу ритуала! И если бы Малинов просто вызвал подмогу и отошёл в сторону, как мы приказывали, то и Анна Залесьева погибла бы окончательно. А нам пришлось бы иметь дело с настоящим аватаром тёмной Силы. Много у нас найдётся полноценных демоноборцев нынче, а? Если даже против графа Залесьева вы не рискнули бы выйти, как вы говорите, то что бы вы стали делать с его настоящим наследником? Наверняка погибло бы ещё множество людей в долине, а может быть, и за её пределами. А у Малинова даже охранники и надсмотрщики отделались только лишь лёгкими ранениями, переломами да ушибами. Что до Алёхина… Даже если допустить, что наш агент косвенно повинен в его кончине, то всё равно, ведь не он вложил оружие в руки охранников, не он отдал приказ убивать. И пусть даже впрямую приказ исходил от надсмотрщика Пузина, на деле ведь тот был всего лишь пешкой, запуганной марионеткой в руках графа.

— И всё же… Мне кажется, у Малинова есть явная склонность считать, что всякую проблему можно решить выстрелом из пистолета… Эдакий ковбой!

— Я знаю, мой друг, что вы мягкосердечны и жалеете всех, даже наших врагов… Но не забывайте, мы всё-таки силовая служба, и иногда проблемы приходится решать выстрелами.

— Творить добро мечом никогда не было моим кредо. Да я даже и меч не могу держать, вы же понимаете.

Кто-то из собеседников глубоко и печально вздохнул, и на некоторое время воцарилась тишина. Кажется, я спал. Где я был? Что я видел? Очень много стрельбы, грязи и крови. Наверно, мне приснился плохой сон. Но там была и неизъяснимая радость — так бывает иногда во сне.

— Что же теперь будет с этой несчастной девушкой, Анной, дочерью графа? — спросил мужской голос. — Что будет с нашим бедным агентом — Рихтер говорил, он влюбился в неё не на шутку. Настоящей, серьёзной любовью. Так и бывает обычно, если с первого взгляда. Неужели она навсегда покинула мир живых?

— Нет-нет! — ответил мурлыкающий голос. — Не говорите так. Она ушла добровольно, потому что не хотела воспринять оставшуюся без носителей и почитателей тёмную Силу, что довлела над её предками. Это подвиг. Своим отказом от чёрного могущества она заставила падшего ангела покинуть мир людей. Но для этого и ей самой пришлось уйти. Увы, рождена она была от омрачённого отца, уже запятнавшего себя раньше сношением с демонами. Сама она ни в чём не виновата, но и изменить её проклятое наследство никто не в силах, разумеется. Однако спиритическая кома никогда не бывает вечной. Милостью Божией она вернётся рано или поздно, вернётся такой же, как ушла. Для неё время сейчас не течёт, она в спокойной стране снов. Дождётся ли её Малинов — вопрос другой. Будем же надеяться на лучшее и молиться.