От Симона Боливара до Эрнесто Че Гевары. Заметки о Латиноамериканской революции - [48]

«Единственное, что можно вам сказать о майоре Геваре, это то, что он всегда будет находиться там, где более всего полезно революции, и что отношения между мной и им великолепные. Они такие же, как в первое время нашего знакомства, можно сказать, что они даже лучше».

3 октября 1965 г. на учредительном заседании ЦК КПК Фидель зачитал письмо Че от 1 апреля:

«… Я чувствую, что частично выполнил свой долг перед Кубинской революцией… Теперь прощаюсь с тобой, с товарищами, с твоим народом, который уже стал моим. Я официально отказываюсь от поста в руководстве партии, от поста министра от звания майора, от моего кубинского гражданства. Официально меня ничто больше не связывает с Кубой, кроме лишь связей иного рода, от которых нельзя отказываться так, как я отказываюсь от своих постов.

Обозревая свою прошлую жизнь, я считаю, что работал честно и преданно, стараясь укрепить победу революции. Моя единственная серьезная ошибка — это то, что я не верил в тебя еще больше с самого первого момента в Сьерра — Маэстре, что я недостаточно быстро оценил твои качества вождя и революционера. Я прожил замечательные дни и, находясь рядом с тобой, ощущал гордость оттого, что я был частицей нашего народа в самые напряженные дни Карибского кризиса.

…Сейчас требуется моя скромная помощь в других странах земного шара. Я могу сделать то, в чем отказано тебе, потому что ты несешь ответственность перед Кубой, и поэтому настал час расставания…

…Я унесу с собой на новые поля сражений веру, которую ты в меня вдохнул, революционный дух моего народа, сознание, что я выполняю самый священный долг — бороться против империализма везде, где он существует; это укрепляет мою решимость и сторицей врачует всякую боль…

И если мой последний час застанет меня под другим небом, моя последняя мысль будет об этом народе, в особенности о тебе…»

Из письма Че родителям (которое стало известно значительно позже): «Считаю, что вооруженная борьба — единственный выход для народов, борющихся за свое освобождение, и я последователен в своих взглядах. Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я искатель приключений особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту».

Из его письма детям:

«…Ваш отец был человеком, который действовал согласно своим взглядам и, несомненно, жил согласно своим убеждениям.

…Помните, что самое главное — это революция и что каждый из нас в отдельности ничего не значит.

И главное, будьте всегда способными самым глубоким образом чувствовать любую несправедливость, совершаемую, где бы

то ни было в мире. Это самая прекрасная черта революционера…»

Из письма старшей дочери Ильде (от 15 февраля 1966 г.): «…Помни, что впереди многие годы борьбы, и, когда ты станешь взрослой, даже тебе придется внести свой вклад в эту борьбу. Между тем следует готовиться к ней, быть хорошей революционеркой, а в твои годы это значит много учиться, изо всех сил и быть всегда готовой поддержать справедливое дело…»

Из последнего письма детям (вероятно, написанного в Боливии), опубликованного только через десять лет в Болгарии (?):

«…Татико, постарайся вырасти хорошим человеком, и потом посмотрим, кем ты станешь. Если до того времени будет существовать империализм, мы все будем бороться против него, а если его уже не будет, то мы — ты, Камило и я — полетим на Луну».

Григулевич предполагает, что Че покинул Кубу в апреле 1965 г. Но его след обнаруживается в Боливии только в ноябре 1966 г.: «Где Че провел этот промежуток времени, нам точно не известно…Кубинские источники, которые могли бы пролить свет на этот вопрос, пока молчат»[6].

Они молчат до сих пор!

Известно, что Че всегда вел дневник, где бы он ни был. Фидель Кастро свидетельствует: «Это была привычка Че в своей партизанской жизни отмечать тщательно в личном Дневнике свои каждодневные наблюдения. Во время длительных переходов по заброшенным и тяжелым местам, среди влажных лесов, когда люди, всегда сгибавшиеся под грузом рюкзаков, амуниции и оружия, задерживались на минутку отдохнуть, или в конце изматывающего похода колонна получала приказ остановиться для установки лагеря, видно было, как Че, — как с любовью его окрестили с самого начала кубинцы, — извлекал маленькую книжицу и своим мелким и почти нечитабельным почерком записывал свои заметки».

Итак, известно, что 9 апреля 1964 г. в Ла — Пас, столицу Боливии, приезжает Тамара Бунке («Таня»), под именем этнографа Лауры Гутьеррес Бауэр. Дочь немецких эмигрантов она родилась в Аргентине 19 ноября 1937 г. В 1952 г. семья вернулась в ГДР. Тамара окончила Берлинский университет им. Гумбольта, стала членом СЕПГ. В 1960 г. работала переводчицей с кубинской делегацией А. Н. Хименеса, затем в декабре с торговой делегацией Эрнесто Гевары. В мае 1961 г. приехала в Гавану и работала в министерстве просвещения,

учась на факультете журналистики Гаванского университета. В марте 1963 г. она принимает предложение перейти на подпольную работу в одной из стран Латинской Америки. После года специальной подготовки в марте 1964 г. она встретилась с Че Геварой и была направлена в Боливию для установления связи с военными и правящими кругами страны. В Боливии традиционно благоволили к немцам (в 1937–1939 гг. президентом страны был подполковник Герман Буш, немец по происхождению). Таня выходит замуж и получает боливийское гражданство. Заводит знакомства в окружении президента Пас Эстенсоро.