От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв. - [46]
Пример Новгорода, на мой взгляд, показывает, что таковым критерием может являться кончанско-уличанская структура. Анализируя тексты берестяных грамот и совокупный археологический свод данных, А.В. Арциховский предположил, что низовое первичное звено городской общины являлось совокупностью усадеб, расположенных на данной улице; историк даже называет уличан «самоуправляющейся корпорацией»[584].
Эту идею поддержал и развил Я.Н. Щапов, проследивший эволюцию уличанской структуры в Новгороде в XIII–XIV вв.: «улицы» несли городские повинности по поддержанию в порядке мостовых, на средства «уличан» ставились церкви, представители «улиц» участвовали в переговорах с великим князем. Но особенно важным для нас представляется другой вывод ученого: «…в XI в. начальная организация новгородских улиц не отличалась значительно от существовавшей в других городах». Отсюда проистекает и главная мысль о том, что «…протоструктура уличанской организации не была новгородской особенностью, но имела более широкое распространение в древнерусских городах XI–XII вв.»[585].
О тесной связи уличанской структуры с организацией городских концов писал и Л.А. Фадеев, считавший, что концы складывались из низовых общинно-соседских организаций, в которые трансформировались первоначальные патронимии[586]. М.Г. Рабинович развил указанную мысль дальше, обратив внимание на связь кончанского устройства с сельской общиной, и предположил, что «кончанское устройство было, по-видимому, древнейшим городским устройством на Руси»[587].
Изучение материала и необходимые историографические предпосылки позволили А.Ю. Дворниченко со всей определенностью поставить вопрос о соотношении понятий «конец» и «городская община». По мнению исследователя, сформировавшаяся на обломках родоплеменной структуры городская община «имела кончанско-сотенную структуру. Самым низшим звеном этой структуры являлась уличанская община»[588]. Опираясь на сумму изложенных мнений, попытаюсь выделить следы кончанской организации в Киеве домонгольского времени.
Исследователями, изучавшими кончанскую структуру, был отмечен весьма любопытный факт. «Сведения письменных источников, — отмечал М.Г. Рабинович, — позволяют предположить, что местами собраний и вообще центрами кончанских сотенных и улицких организаций зачастую являлись патрональные церкви…» В качестве аргумента в пользу своего предположения ученый сослался на тот факт, что «…новгородские концы, кроме широко известных в литературе названий, имели и другие (правда, менее употребительные) названия по патрональным церквам, что зафиксировано в печатях концов»[589].
Данный вывод целиком и полностью подтверждается на материалах средневековой Ладоги. По данным писцовых книг, город в самом начале XVI в. делился на пять концов. При этом городские районы были названы по имени близлежащих храмов и монастырей. Это позволило А.Н. Кирпичникову заключить, что «концы соотносились с определенными приходскими церквами. Иными словами, конец был тождествен приходу — и то и другое образовывали вместе самоуправляющуюся административно-территориальную единицу города»[590].
Все вышеприведенные наблюдения относятся к эпохе Средневековья. Имело ли место нечто подобное в городах древнерусского времени, в частности в Киеве? Для ответа на подобный вопрос необходимо вновь обратиться к планировке «города Ярослава». Осями главных улиц город делился на четыре части. Любопытно, что число храмов, расположенных на главной площади, также равняется четырем (включая Святую Софию). Речь идет о храмах Святого Георгия, Святой Ирины и безымянного храма на территории Митрополичьей усадьбы[591].
Все исследованные сооружения представляют собой постройки примерно одинаковых размеров, по особенностям строительной техники датируются XI в., что подтверждает свидетельство ПВЛ о единовременном возведении всего храмового комплекса. Любопытное известие относительно строительства одного из них — Георгиевского храма — содержится в рукописном Прологе XIV в. из собрания М.П. Погодина. Под 26 ноября читается: «В тот же день священие Церкви святаго Георгия въ Киеве пред враты св. София. Блаженный и приснопамятный все Рускыя земля князь Ярославъ, нареченный в святем крещеньи Георгий, сынъ Владимеръ крестившего землю Рускую, брать же святою мученику Бориса и Глеба; се восхоте създати в свое имя святого Георгия, да еже восхоте и створи; и яко начата здати ю, и не бе многа делатель у нея; и се видевъ князь, призва тиуна: почто не много у церкве страждущихъ. Тиунъ же рече: понеже дело властельское, боятся людье трудъ подъимше найма лишены будуть. И рече князь: да аще тако есть, то азь сице створю. И повеле куны возити на телегахь в комары Златыхъ врать, и возвестиша на торгу людемь да возмут кождо по ногате в день. И бысть множство делающих. И тако вскоре сконча церковь и святи ю Ларионом митрополитомъ, месяца ноября въ 26 день»[592].
Факт массового участия горожан в строительстве церкви, стоявшей во главе одного из кварталов «города Ярослава», весьма примечателен. Напрашивается предположение — а не являются ли церкви, расположенные по углам главной площади, приходскими храмами прилегающих городских районов?
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.