От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв. - [2]
И сѣде Игорь, княжа, в Кыевѣ; и бѣша у него Варязи мужи Словенѣ, и оттолѣ прочий прозвашася Русью[9].
И от тѣх Варягъ, находникъ тѣхъ, прозвашася Русь, и от тѣх словет Руская земля[10].
В этом вопросе следует согласиться с исследователями, которые указывают на социальную природу общности «Русь» конца IX — начала X в.[11] Показательна также замена термина «вся Русь» на термин «дружина многа».
Повесть временных лет
изъбрашася трие брата с роды своими и пояша по собѣ всю Русь и придоша къ Словѣномъ[12].
Новгородской I летописи младшего извода
Изъбрашася 3 брата с роды своими, и пояша со собою дружину многу и предивну, и приидоша к Новугороду[13].
Проходит половина столетия, и ситуация меняется. Характер этих изменений красноречиво описывает Константин Багрянородный в своем трактате «Об управлении Империей». В главе 37 «О народе пачинакитов» говорится, что «фема Харавои соседит с Росией, а фема Иавдиертим соседит с подплатежными стране Росии местностями, с ультинами, древленинами, лензанинами и прочими славянами» (τό δέ θέμα τοϋ Χαραβόη πλησιάζει τή 'Ρωσία, τό δέ θέμα Ίαβδιερτίμ πλησιάζει τοΐς ύποφόροις χωρίοις χώρας τής 'Ρωσίας, τοίς τε Ούλτίνος, καί Δερβλενίνοις, καί Λενζενίνοις, καί τοίς λοιποίς Σκλάβοις)[14]. «Росия» здесь употребляется как определение территории, имеющей свои границы, — χώρας τής 'Ρωσίας; соответственно, росы определяются Константином Багрянородным как общность, проживающая на данной территории.
Можно предполагать на основании этих сведений, что к 940-м гг. «Росия» Константина Багрянородного является общностью уже не социальной, а территориальной, имеющей определенную географическую локализацию. Поэтому не случайно многие исследователи, изучавшие вопрос о возникновении и локализации Русской земли, за точку отсчета в своих рассуждениях брали как раз середину X в.
Родоначальником современной историографической традиции справедливо считается А.Н. Насонов. В своей капитальной работе он впервые поставил вопрос о Русской земле как своеобразной предтече Древнерусского государства, «колыбели» трех будущих княжений — Киевского, Черниговского и Переяславского[15]. Указанная работа А.Н. Насонова фактически положила конец длительным спорам о первичности так называемом «широкого» и «узкого» понимания Русской земли. В дальнейшем исследования, посвященные Русской земле, двигались двумя путями: локализация границ Русской земли в пределах Среднего Поднепровья (поиск дополнительных аргументов в пользу концепции А.Н. Насонова) либо расширение этих границ до более значительных пределов (через включение в состав Русской земли населенных пунктов, расположенных за пределами поднепровских земель).
Последний подход характерен для работ, авторы которых определяют границы Русской земли на основании локализации населенных пунктов, упоминаемых в летописных текстах как принадлежащие к Русской земле. Речь идет в первую очередь о разысканиях Б.А. Рыбакова[16]. Гораздо позднее данную задачу попытался решить В.А. Кучкин. Его работы[17] преследовали целью пересмотр выводов Б.А. Рыбакова, но тем не менее, на мой взгляд, не привнесли ничего принципиально нового, хотя выявление большого количества неточностей, допущенных работами Б.А. Рыбакова, само по себе немаловажно. Расплывчатость формулировок работы В.А. Кучкина объясняется стремлением исследователя выбрать и проанализировать те выборки летописного текста, которые содержат конкретные географические локализации «Русской земли». Как полагает И.В. Ведюшкина, подобная выборочность чревата большими погрешностями в выводах. По ее мнению, представляется более целесообразным не исключать неоднозначные упоминания, а изучать весь корпус сведений целиком[18]. Итогом предварительных наблюдений исследовательницы стали выводы, идущие вразрез с построениями Рыбакова и его последователей. И.В. Ведюшкина отмечает «разительный контраст в семантике самоназвания между ПВЛ и более поздними летописными сводами (ПВЛ — преобладают общерусские и географически нейтральные названия, при полном отсутствии однозначно узких… летописные статьи второй трети XII — первой трети XIII в. — преобладают определенно узкие и узкие по контексту толкования, мало географически нейтральных, совсем единичны случаи общерусского понимания)…». Все это, по мнению И.В. Ведюшкиной, «заставляет поставить под сомнение целый ряд привычных стереотипов». Одним из таковых является «легенда о первичности узкого географического значения "Русской земли"»[19]. Исходя из сделанных выводов, И.В. Ведюшкина призывает перевести научные дискуссии на данную тему «с уровня концепций на уровень картотек».
При этом участниками дискуссий как-то не замеченной осталась статья Н.Ф. Котляра, посвященная изучению термина «Русь» в летописной традиции XII–XIII вв. Украинский исследователь уже в 1976 г. показал, что в 1130–1140 гг. изменяется само содержание термина «Русская земля», что «узкое» толкование в летописных текстах весьма неоднородно[20].
В вопросе истолкования территориального содержания понятия «Русская земля» подход И.В. Ведюшкиной представляется мне наиболее оправданным. Необходим учет всех упоминаний Русской земли, как явных, так и неявных, без оглядки на их географическую определенность. Каждый случай упоминания должен изучаться в составе текста и как его неотъемлемая часть, то есть в контексте упоминания.
Золото и драгоцѣнные камни у насъ есть въ несмѣтном количествѣ; надо объявить на нихъ монополiю государства.
В монографии на основе многочисленных документальных и мемуарных материалов исследуется критический период американской истории - переход от изоляционизма 30-х годов к глобальной вовлеченности, характерной для современной Америки. В центре повествования - крупнейший политический лидер США в XX веке - президент Франклин Рузвельт, целенаправленно приведший свою страну с периферии мировой политики в ее эпицентр. Это вторая книга в серии политических портретов президентов. Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических факультетов и широкий круг читателей, интересующихся внешней политикой и историей США.
Игорь Прокопенко в своей новой книге обращается к неизвестным страницам русской истории во всех её аспектах – от культуры до рациона наших предков. Почему то, что сейчас считается изысканными деликатесами, в Древней Руси было блюдами рядовой трапезы? Что ищут американские олигархи в Сибири? Станет ли Россия зоной экологического благоденствия в погибающем мире?
Настоящая книга содержит документы и материалы по восстанию киргиз летом 1916 г., восставших вместе с другими народами Средней Азии против царизма. Документы в основном взяты из фондов ЦАУ АССР Киргизии и в значительной части публикуются впервые. Предисловие характеризует причины восстания и основные его моменты. В примечаниях приводятся конкректные сведения, дополняющие публикуемые документы. Документы и материалы, собранные Л. В. Лесной Под редакцией и с предисловием Т. Р. Рыскулова.
О строительстве, становлении и печальной участи Оренбургского Успенского женского монастыря рассказывает эта книга, адресованная тем, кто интересуется историей родного края и русского женского православия.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.