От Рима до Милана. Прогулки по Северной Италии - [24]

Когда в 1447 году Филиппо Мария умер, жители Милана снесли замок Висконти и провозгласили республику, которая еще три года влачила жалкое существование. Наконец, окруженные со всех сторон врагами, горожане радостно поприветствовали своего четвертого герцога Франческо Сфорца и герцогиню Бианку Висконти, пользующихся финансовой поддержкой Козимо де Медичи. Итак, старый кондотьер, а ныне герцог, въехал в Милан в 1450 году в сопровождении войска, обвешанного буханками хлеба, предназначенного горожанам: во время осады миланцы сильно голодали.

После экстравагантного правления Висконти миланцам приятно было иметь дело с правителями, которые тратили деньги умеренно. Сначала у Бианки было только четыре придворные дамы, а однажды Франческо написал маркизу Мантуи письмо, в котором просил его не приезжать в Милан в субботу, так как «в этот день женщины будут мыть голову, а у солдат тоже будут домашние дела». В отличие от Висконти, преклоняющегося перед астрологами, Франческо открыто издевался над предсказателями и отказывался консультироваться со звездами перед тем, как что-то предпринять. Одному астрологу, пожелавшему составить для него гороскоп, Сфорца заявил, что забыл день своего рождения, хотя, можно не сомневаться, у его секретаря эта дата была записана. Франческо всегда был доступен, добродушен и наделен исключительной памятью на имена и лица, а это — как тогда думали — немаловажное достоинство принцев. Помнил он не только имена своих старых солдат, но и клички их лошадей. Такой талант приписывали также конкистадору Эрнану Кортесу.

Миланский замок представлял собой руины. Горожане пытались вытравить все воспоминания о Висконти. Расположив к себе всех своей приветливостью, солдатским чувством юмора и приверженностью к справедливости, Франческо Сфорца в то же время нанял три тысячи человек на восстановление замка. Это был признак зарождения новой династии. Они с Бианкой никогда там не жили, а занимали маленький дворец Корт д'Арего, который, к сожалению, не сохранился, а был он, должно быть, великолепным, ведь расписывали его такие художники, как Фоппа и Моретто. В одном дворе были фрески античных героев, в другом портреты кондотьеров, друзей и недругов Франческо.

У молодой герцогини и пожилого ее супруга была большая семья. Герцог предоставил супруге воспитание детей. Она наняла знаменитого ученого, но неприятного человека Франческо Филельфо, который уже несколько лет жил в Милане, и он обучил детей Сфорца изысканной латыни — как мальчиков, так и девочек. Сохранились письменные свидетельства о высказывании императора Фредерика III, которого более всего в Италии потрясла приветственная речь старшего сына Франческо Сфорца — Галеаццо Мария Сфорца. Тогда ребенку было восемь лет. Ученые до сих пор затрудняются определить начало эпохи Ренессанса, но мы можем быть Уверены: Ренессанс был уже в полном расцвете, когда ораторы-младенцы шепеляво произносили свои гекзаметры перед римским папой или императором. Возможно, вы подумаете, что на таких церемониях публика украдкой зевала? Это не так: чудесные младенцы вызывали восторг и изумление. Письма домой также были хвастливы и проникнуты самодовольством, как, например, письмо на безупречном латинском, отосланное матери одним из детей Сфорца. В нем он сообщает, как ходил на соколиную охоту и убил семьдесят перепелов, двух куропаток и фазана. Заканчивается письмо словами: «Не подумайте, Ваше Высочество, что я забросил работу, ведь она принесет мне куда больше пользы, чем охота». Так и чувствуешь, что Филельфо дышит ученику в затылок.

В Коллекции Уоллеса в Лондоне можно увидеть известную фреску «Джан Галеаццо Сфорца читает Цицерона», авторство которой приписывали сначала Браманте, а позднее Фоппа. Такое зрелище многих очарует и заставит улыбнуться. В классной комнате мы видим маленького мальчика — лет шести или семи. Он сидит на жесткой деревянной парте, какие еще сохранились в некоторых современных деревенских школах. Позади него открытое окно. Одну ногу мальчик закинул на подоконник и в задумчивости погрузился в чтение. Возле него лежит еще одна открытая книга, возможно, латинский словарь. Нет более очаровательной картины из этого сурового исторического времени.

Хотя Франческо и был доволен тем, что жена взвалила на себя обязанности по воспитанию потомства, но, памятуя о некогда данных ему родительских наставлениях, он не смог удержаться от отцовской привилегии и изложил старшему сыну, Галеаццо Мария, некоторые правила достойного поведения. Его «Советы о достойной жизни» начинаются очаровательно и обезоруживающе: «Галеаццо, ты знаешь, что до сих пор мы никогда на тебя не сердились, ни разу не подняли на тебя руку»; затем следуют жизненные правила: он должен чтить Господа и церковь; быть почтительным и послушным сыном; со всеми быть вежливым; не повышать голоса на слуг; не возмущаться по пустякам; воспитывать в себе чувство справедливости и милосердия; не стремиться завладеть тем, что он видит; он не должен ради какой-то цели совершать бесчестные поступки; не должен обманывать или слушать сплетни, и, наконец, он должен выбирать хороших лошадей.