От прощания до встречи - [127]
— Это о конференции, — сказал Юрий, как бы завершая разговор. Он оценил слова Раисы, хотя к сердцу принял, наверное, не все. От его глаз не укрылось и молчаливое довольство Ирины. — А как вы смотрите на правду, на объективность?
— Это, конечно, сложнее, — ответила Рая, недовольная тем, что ее не дослушали до конца. — Хотя, может быть, и не так сложно, как видится поначалу. Я пока знаю одно: и правда и объективность в моем сердце.
Для Юрия это был не ответ, но он молчал, терпеливо ожидая, что она скажет дальше. Даже я не подозревал в ней такой прыти. У Ирины бегали в глазах веселые зайчики, она, должно быть, все понимала и всему потихоньку радовалась.
А Раиса, слегка побледнев — это было ей удивительно к лицу — и устремив пристальный взгляд на Юрия, продолжала:
— Высоко над Москвой, равно как и над Уралом, над Сибирью, круглые сутки витает дух справедливости, оберегающий нашу жизнь, ее лицо, ее чистоту. На мое разумение, в природе нет более верного стража, и главную свою заботу я вижу в том, чтоб сердце мое пело на одной с ним волне. Ее не так просто уловить, эту волну. Не всегда просто. Ее надо не только слышать, ее надо чувствовать. Круглые сутки. Вот, пожалуй, и все. — Рая откинулась к спинке стула, допила вино. — В жизни еще не произносила столь длинной и серьезной речи.
— Зато речь! — воскликнула Ирина. — Голосую открыто, двумя руками. Будь моя воля, я напечатала бы ее во всех газетах.
Юрий оказался в затруднительном положении: ему не хотелось Раису огорчать, но и согласиться с ней он не мог. Какое, к дьяволу, сердце, и какая может быть волна, если тебе приказали и ты — кровь из носа — должен это приказание выполнить? Волну начальство должно ловить, и то не всякую. Простому смертному не до этого, ему хотя бы начальство свое чувствовать, высокая волна подождет.
— Глава семьи тоже так думает? — Юрий повернулся ко мне.
— В принципе, — ответил я. — От публикации в газетах, пожалуй, воздержался бы.
Женщины дружно рассмеялись.
— Ну и зря, — сказала Ирина. — Гонорар не помешал бы.
— Бог уж с ним, с гонораром. Боюсь, как бы голова не вскружилась от успеха.
— Это опасность реальная, — подыграла мне Рая. — Я свою голову знаю.
Теперь рассмеялся Юрий.
— Говорят, женщины меньше подвержены этому недугу. И в первую голову, добрые и красивые. Им, должно быть, хватает женского успеха.
— Не скажи-ите, — возразила Раиса. — Если в женщине видят лишь красоту, лишь внешние ее достоинства и не замечают ее ум, ее талант, она чувствует себя оскорбленной. Я знаю таких женщин.
— Я тоже знаю, — медленно произнес Юрий, многозначительно скосив взгляд в сторону Ирины. — С умными-то хлопот не меньше, чем с красивыми.
— Представля-яю, — сказала Раиса. — А уж если красивая да умная — совсем беда.
— Беда и есть. — Юрий, видимо, не уловил иронии в словах Раисы, и, чтоб избавить его от женских каверз, я надумал повернуть разговор в другую сторону.
— А вдруг твоему патриотическому сердцу по нраву придется другая волна? — спросил я. — Или вдруг эту другую ты примешь по ошибке за ту, единственную?
— Я думаю, что этого не случится, — ответила она. — Другие волны для меня не более как шумы, помехи. Ну, а если возникнут сомненья… посоветуюсь со своим мужем или еще с кем, кому верю.
— Стало быть, обмен мнениями ты не исключаешь?
— Не исключаю. Только это должен быть обмен мнениями, а не трескучая конференция. Откровенный, без оглядки, как между самыми близкими людьми.
Теперь в словах Раи не было вроде бы никакой крамолы, и у Юрия отлегло от сердца. Испросив у дам позволения, он закурил и сказал интригующе, что всякая конференция интересна не столько речами с трибуны, сколько кулуарными разговорами. Он, Юрий — это его личная точка зрения, — готов проводить конференции из-за одних этих разговоров. Уйма разных известий, историй, анекдотов. Весь шумный мир перед тобой как в зеркале, успевай только слушать. Один Аркадий Самсоныч — целая кладовая. Где только не бывал, с кем только не встречался. И фашистам недобитым в глаза глядел, и с чопорными премьерами распивал чаи. А на конференции обидели человека. По весу, по авторитету ему, конечно, надо было дать слово в числе первых. Третьим, четвертым, на худой конец пятым. А вспомнили о нем на третьем заседании. Могли и не вспомнить, если б не Юрий. Объяснили это тем, что важные ораторы сознательно распределены по разным заседаниям. Для того, мол, чтоб не затихал интерес к конференции.
— А как же сам он к этому отнесся? — спросила Рая, хорошо знакомая с Аркадием Самсоновичем.
— Сделал вид, что ему все равно, — ответил Юрий.
— А может быть, ему на самом деле все равно?
— Он же не маленький. Между прочим, ты тоже мог бы выступить. — Юрий поднял глаза на меня. — Не помешало бы.
— Была задумка, — ответил я, — да пока собирался, другие повысказали все мои мыслишки. Тот же Аркадий Самсоныч.
— Да-а? Тогда, может быть, и хорошо, что не выступил. Аркадий-то Самсоныч подзагнул малость. Начальству его речь не шибко…
— А тебе? — спросила его Ирина.
— Мне, может быть, и шибко, — ответил он, не глядя на жену, — только мнение мое мало кого интересует.
— Меня интересует, Раю и Федора интересует. Разве это мало?
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.
Достигнув эмоциональной зрелости, Кармен знакомится с красивой, уверенной в себе девушкой. Но под видом благосклонности и нежности встречает манипуляции и жестокость. С трудом разорвав обременительные отношения, она находит отголоски личного травматического опыта в истории квир-женщин. Одна из ярких представительниц современной прозы, в романе «Дом иллюзий» Мачадо обращается к существующим и новым литературным жанрам – ужасам, машине времени, нуару, волшебной сказке, метафоре, воплощенной мечте – чтобы открыто говорить о домашнем насилии и женщине, которой когда-то была. На русском языке публикуется впервые.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Признанная королева мира моды — главный редактор журнала «Глянец» и симпатичная дама за сорок Имоджин Тейт возвращается на работу после долгой болезни. Но ее престол занят, а прославленный журнал превратился в приложение к сайту, которым заправляет юная Ева Мортон — бывшая помощница Имоджин, а ныне амбициозная выпускница Гарварда. Самоуверенная, тщеславная и жесткая, она превращает редакцию в конвейер по производству «контента». В этом мире для Имоджин, кажется, нет места, но «седовласка» сдаваться без борьбы не намерена! Стильный и ироничный роман, написанный профессионалами мира моды и журналистики, завоевал признание во многих странах.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.