От прощания до встречи - [12]

На утренней поверке лейтенант Жичин спросил, кто хотел бы добровольно пойти в эту бригаду. Девин подумал, что ему сам бог велел отозваться первым, и спокойно шагнул вперед. К нему присоединились еще двое. Лейтенант пытливо оглядел храбрую троицу и остановился на нем, на Девине. Командир не объяснил свой выбор, но Девин был хорошим стрелком, и причину все усмотрели в этом. Что ж, пусть будет так, решил Девин.

Через час подойдет катер, и он отправится на берег, а пока…

Получив разрешение, он поднялся на сигнальный мостик. Отсюда и город хорошо виден, и, конечно, весь корабль. С кораблем он вскоре распрощается, и никто, наверное, не сможет ему сказать, встретятся ли они вновь. Никто, разве только сам он, сам. Сейчас надо полагаться на себя. На свою силу, на смекалку, на уменье без промаха стрелять.

Город раскинулся по берегам двух заливов, разделенных длинным полуостровом, мрачноватый средневековый город. Хорошая голова была у человека, облюбовавшего это место. Думала, надо полагать, о надежной жизни. Башни и крепостные стены появились потом, их вершители не раз, наверное, добрым словом вспоминали ту голову. Над старым городом недвижно висела легкая дымка, почти касаясь верхушки Длинного Германа. Этим смешливым именем эстонцы нарекли высоченную башню, венчавшую замок Тоомаса, самое, пожалуй, примечательное сооружение Вышгорода. Дымка простиралась и на Нижний город, доводившийся Вышгороду близким родственником и соседом. Вглядевшись повнимательнее, Девин различил главную площадь (название ее, как ни старался, вспомнить не мог), нашел приметную башню со шпилем, на котором возвышался Старый Тоомас, и даже, как ему показалось, угадал узкие улочки вокруг площади.

Когда бы не та памятная улыбка, остановившая его быстрый шаг по узкой улице рядом с площадью, Девин сейчас не разглядел бы в городе ничего волнующего, и Таллин был бы для него обыкновенным городом, как сотни других. Все пошло с этой улыбки. Шел он по улице, шел, по обыкновению, быстро, хотя спешки особой и не было, командирское задание он исправно выполнил и часа два-три мог погулять по городу. Мог, но что за гулянье в одиночку? Словом не с кем перекинуться. Он уже направил стопы на свой учебный корабль и вдруг заметил эту загадочную улыбку. Такая в ней была сила, что Девин помимо своей воли замедлил шаг и остановился. Перед ним стояла девушка и с откровенным любопытством разглядывала его. Синие глаза светились веселой девичьей тайной. Девину подумалось, что девушка, наверное, где-нибудь его видела и теперь хотела, чтоб он ее вспомнил.

— Здравствуйте, — сказал он, напрягая память и все больше убеждаясь, что видит ее впервые.

— Стравствуйте, — ответила девушка, усилив свое приветствие легким кивком и изящным книксеном. Книксен был Девину в диковинку, и он слегка смутился.

— Мы с вами где-нибудь встречались? — спросил он.

— Я не снаю. Тумаю, что нет. — Ее мягкий акцент был так мил и так шел к ее мягкому взгляду, к нежному привлекательному лицу, тронутому легким загаром, что Девин не представлял себе, как он теперь с ней расстанется.

— Вы прошлым летом в Ленинграде не были? В Эрмитаже?

— Не-ет… — Она покачала головой. — А вы мошете коворить чуть медленно?

— Конечно, могу! Мне почудилось, что я вас в Эрмитаже видел. И вообще, кажется мне, я знаю вас давно-давно.

— О-о, это хорошо. Это не так, но это все равно хорошо.

Они глядели друг на друга и улыбались. И тот, и другая высокие, ладные, она в белом летнем платье, он в белой форменке с голубым воротником.

— Я уже три лета учусь русскому языку. Как увитела русского моряка, с ратостью потумала: вот случай поковорить по-русски. Только не снала как… Мы веть не снакомы.

— О-о, за этим дело не станет. Меня зовут Андрей. Андрей Девин. — Он весело протянул ей руку.

— А я — Ютта. Ютта Паас.

Он так сжал ей руку, что Ютта невольно ойкнула.

— Больно? Я вроде чуть-чуть и дотронулся.

— Ну и чуть-чуть… — вымолвила она, сжимая и разжимая онемевшие пальцы. — У вас не рука, а ру-чи-ща.

— Я же не девушка.

— Это, мешту прочим, витно с первого всклята.

Девин заулыбался, расцвел. Всем, всем по душе ему была эта девушка. И стать у нее завидная, и улыбка душевная, и акцент милее не придумаешь. Так бы и стоял около нее, так бы и слушал да любовался.

— Мы стоим стесь, наверное, целый час, как клупые сумасшедшие люти. Не хотите ли посмотреть коротские улицы, площати?

— Конечно, хочу! — воскликнул Девин. — Я же всего второй раз в городе!

— Каким временем вы располагаете?

— Часа два еще есть.

И они пошли. Узкая улочка вывела их на площадь. Ютта заставила его несколько раз повторить название площади, он охотно повторял, а через год никак не мог вспомнить. Зато башню со Старым Тоомасом запомнил хорошо. На площади стояло старинное двухэтажное здание ратуши, широкое, приземистое, сработанное на века. Красоты в нем никакой не было, а вот башня над ним привела Девина в изумление. Она была стройна и изящна, вверх возносилась легко, свободно; казалось, она парила над площадью и вместе со своим шпилем и прикованной к нему фигурой старого воина готова была в любой миг оторваться от земли и взлететь в небо.