От Пекина до Нью-Йорка - [119]

На фотографиях Д. Рокфеллера часто можно было видеть вместе с главами государств и правительств. В марте 1981 года корреспондент «Уолл-стрит джорнэл» спросил его:

— Вас критиковали за то, что вы имеете даже более свободный доступ к главам тех или иных государств, чем высокопоставленные должностные лица правительства США. Не считаете ли вы неуместным для делового человека быть слишком причастным» к политической жизни?

Рокфеллер ответил:

— Я не вижу тут ничего неуместного. Я не считаю, что встречаться с главами государств неуместно. В конце концов они сами решают, хотят они меня видеть или нет. Я им не навязываюсь, и большинство из них, как мне кажется, считают, что обмен мнениями с бизнесменом, который много путешествует и много знает, может быть полезен. Это дает им возможность увидеть вещи в ином свете, чем в результате бесед с дипломатами или должностными лицами правительства.

Корреспондент стал настойчиво выспрашивать Рокфеллера о его отношении к Китаю, учитывая, что отказ китайцев в 1980–1981 годах от ранее взятых экономических обязательств вызвал большое недовольство среди деловых кругов США, Японии и других западных держав.

— «Чейз Манхэттен Бэнк», — сказал корреспондент, — активно поощряет связи с Китаем, однако, вообще говоря, создается впечатление, что первоначальная эйфория американских деловых кругов в связи с возможностями китайского рынка сейчас пошла на убыль. Имеются ли у вас какие-нибудь соображения насчет того, когда КНР станет представлять собой активный торговый рынок для США?

Рокфеллер ответил:

— Я, должен признаться, никогда не верил, что торговля с Китаем станет для нас в ближайшем будущем невероятно прибыльным делом, и я абсолютно убежден, что эйфория, возникшая года два назад, не имела под собой реальной почвы. Более медленные темпы развития наших деловых связей отвечают интересам Китая. И все же я считаю, что, учитывая культурное наследие Китая и численность его населения, достигающую одного миллиарда человек, ему предстоит играть-важную роль в мире. Думаю, что через какое-то время, лет через пять-десять, наши деловые связи с Китаем станут гораздо более широкими…

В начале 70-х годов в Организацию Объединенных Наций в результате сопротивления западных держав не входили ГДР и КНР, не являлась членом ООН и ФРГ. Советский Союз исходил из того, что в Организацию должны быть приняты одновременно два немецких государства — Германская Демократическая Республика и Федеративная Республика Германии. ФРГ активизировала свою деятельность в ряде специализированных международных организаций, как бы готовя свое вступление в ООН. Постоянным наблюдателем ФРГ при ООН сначала был фон Браун, брат известного американского специалиста в области ракетно-ядерного оружия[82], а затем Гелхоф, близкий к германскому канцлеру В. Брандту человек. Они активно развивали контакты с представителями различных стран при ООН. Министр иностранных дел ФРГ Вальтер Шеель, не упускавший возможности побывать в Нью-Йорке, присутствовал на каждой сессии Генеральной Ассамблеи. Здесь он встречался с главами правительств, министрами иностранных дел других государств, обычно приезжавших на открытие сессии Генеральной Ассамблеи ООН и для участия в общей политической дискуссии. Приехал он и на XXVI сессию Генеральной Ассамблеи ООН, на которой одним из главных был вопрос о восстановлении прав КНР в ООН.

Как это принято в дипломатической практике, постоянный наблюдатель ФРГ при ООН Гелхоф устроил ленч в честь своего министра. Ленч был дан в резиденции западногерманского представителя. Резиденция помещалась на одной из центральных улиц Нью-Йорка, 57-й стрит, в небольшом старинном особняке, зажатом между двумя высокими зданиями. Гостями были представители ряда западных и латиноамериканских стран, пользовавшихся наибольшим влиянием в кругах ООН (Англии, Франции, США, Бельгии, Аргентины, Бразилии и др.). Естественно, что Шеель был в центре внимания. Его светло-серые глаза оживленно сверкали, он сыпал шутки, рассказывал забавные истории. Когда общий поток разговора за столом, как это обычно бывает на дипломатических встречах, разбился на маленькие ручейки, мы разговорились с министром. Мое место было прямо напротив Шееля. Неширокий стол позволял свободно вести беседу, не напрягая голоса и не привлекая внимания других собеседников.

Вначале мы перекинулись несколькими шутками, а затем разговор перешел в сферу политических проблем.

— Господин министр, — заметил я, — время от времени Вы появляетесь в Нью-Йорке и не забываете нашу организацию. Когда же министры иностранных дел двух германских государств будут приезжать на Генеральные Ассамблеи ООН на регулярной основе, как члены Организации?

— Мы не торопимся вступать в Организацию, — ответил Шеель. — Нам надо прежде всего решить свои внутригерманские проблемы.

— Вы имеете в виду отношения с другим германским государством? — спросил я.

— Да, — жестко ответил Шеель, — отношения с Восточной Германией. Когда мы урегулируем с ней все спорные вопросы, тогда мы и подадим заявление о приеме в ООН. Я не сомневаюсь, — усмехнулся Шеель, — что Восточная Германия сделает то же самое.