От начала начал. Антология шумерской поэзии - [44]

Шрифт
Интервал
Уту на подворье мое священное[422] еще глаз не кинет,
А уж она в покой мой священный светлый взойдет.
Мне Энлиль венец святой, скипетр царственный даровал.[423]
Нинурта, чадо Энлиля,
Словно мех с водой, меня лелеял.[424]
Аруру, сестрица Энлиля,
Правой грудью меня кормила, левой грудью меня кормила.
А когда я к покою направлялся брачному,[425]
Жрица, словно птенец Анзуда, кричала.[426]
Повторяю, когда туда я шел,
Не утенок она, но так кричала.
Из города, места ее рожденья...[427]
Какой другой был подобно цитадели воздвигнут?
Воистину в Уруке Инанна живет, а что такое Аратта?
В твердыне Кулаба она проживает — на что ей чужедальние чистые Сути?
И пять лет пройдет, Я десять пройдет — она в Аратту не пойдет!
Да и зачем ей идти в Аратту,
Ей, великой светлой госпоже Эаны?»
Так вместе совет они держали, все речам его вняли.
Она в Аратту не идет.
«Он, кто ничего не имеет, он не ест жирного гуся!
Но я дам ему съесть жирного гуся![428]
Я гусиные яйца соберу в корзину, я птенцов его сложу в короб:
Маленьких — для моего котелочка, больших — для моего большого чана.
Гусь не будет жить на речном бреге.
Мне правители подчинятся, я с ними трапезовать буду».
Гонец Энмеркара к Энсухкешданне,
К его священному светлому покою, к его святыням,
К его твердыням, где он проживает, приближается.
Энсухкешданна совета просит. Слов для ответа ищет.
Жрец-заклинатель, жрец-прорицатель, жрец помазывающий и прочие люди храма
Собираются вместе, совет держат.
«Что я скажу ему? Что я скажу ему?
Жрецу верховному Урука, жрецу верховному Кулаба,
Что я скажу ему?
Его бык пред моим быком занесся.
Бык Урука ведет себя надменно.
Его люди над моими кажут силу.
Урукит ведет себя надменно.
Его пес над моим псом занесся.
Пес урукский раскрыл свою глотку».
Собрание, созванное им, прямодушно ему отвечает:
«Ты урукита превосходней.
Свои великие деянья Энмеркар гонцу перечислил.
Энмеркар совершать их не должен.
Это ты совершать их должен.
Пусть будет сердцем принято решенье.
Поступай, как понимаешь».
«Холмом пусть город мой станет, я сам черенком его стану —
Перед владыкою Урука, перед владыкою Кулаба да не склоню я выи!»
Один чародей — ремесло его — ремесло хамазитское.
Ургирнунна, его ремесло — ремесло хамазитское.
Когда град его Хамазу разрушен был, он в Аратту переселился.
Он в покоях потаенных колдовством своим занимался.
Ансигариа-советчик так говорит:
«Господин мой, великие отцы града!
Старцы-основатели собрания!
Отчего в покоях совета дворца совет не дают, совета не держат?
Я урукские каналы разрою,
К святыне Аратты склоню их выи!
Слова Урука да будут смешаны.
С армией моей великой, с запада и до востока, от моря и до гор кедровых,
К востоку до гор благовонных кедров я заставлю их склонить выи.
Урукиты, пусть ладьи с добром они тянут,[429]
Пусть ладьи к Эзагину Аратты привяжут».
Ансигариа — советчик своего града встал, главу склонил смиренно.[430]

(Строки 151–152 полностью разрушены.)

«Господин мой, великие отцы града!
Старцы-основатели собрания.
Отчего в покоях совета дворца совет не дают, совета не держат?
Я урукские каналы разрою,
К святыне Аратты склоню их выи!
Слова Урука да будут смешаны.
С армией моей великой с запада и до востока, от моря и до гор кедровых,
К востоку до гор благовонных кедров я их заставлю склонить выи.
Урукиты, пусть ладьи с добром они тянут,
Пусть ладьи к Эзагину Аратты привяжут».
Как возрадовало это владыку!
Пять мин злата ему он отвесил.[431]
Пять мин серебра ему он отвесил.
Сладкие яства вкушать повелел, вот что он ему сказал.
Напитки сладкие пить повелел, вот что он ему сказал.
«А когда люди его разбиты будут,[432]
... в руке твоей они да будут!» — вот что он ему сказал.
Чародей, сеятель семян отборных,[433]
К Эрешу, граду Нисабы, путь держит.
В просторный загон, где живут коровы, входит.
Корова в загоне тревожно затрясла головою.
Он молвит корове слово, он говорит с ней, как с человеком.
«Корова, кто ест твои сливки, кто молоко твое выпивает?»
«Мои сливки ест богиня Нисаба.
Молоко мое пьет богиня Нисаба.
Мой сыр, что превосходно для священного подворья изготовлен,[434]
Большого, великого застолья, застолья Нисабы воистину достоин.
Мои сливки из светлых загонов жрецу верховному отнесут.
Мое молоко из светлых загонов жрецу верховному отнесут.
Нисаба, дикая святая корова, дочь первородная
Энлиля, воистину встать не даст человеку».
«Корова — сливки твои — в голову,
Твое молоко — в твое чрево!»
Корова — сливки ее ушли в голову, ее молоко ушло в чрево.
К хлеву чистому, хлеву Нисабы он подходит.
Коза в хлеву тревожно затрясла головою.
Он козе молвит слово, он говорит с ней, как с человеком.
«Коза, кто ест твои сливки, молоко твое кто выпивает?»
«Мои сливки ест богиня Нисаба.
Молоко мое пьет богиня Нисаба.
Мой сыр, что для священного подворья превосходно изготовлен,
Большого, великого застолья, застолья Нисабы воистину достоин.
Мои сливки из светлых загонов жрецу верховному отнесут.
Мое молоко из хлева святого жрецу верховному отнесут.
Нисаба, дикая священная корова, дочь первородная
Энлиля, воистину встать не даст человеку».
«Коза, сливки твои — в голову,[435]
Твое молоко — в твое чрево!»
Коза — ее сливки ушли в голову, ее молоко ушло в ее чрево.
Продолжить чтение
Еще от автора Неизвестный Автор
Галчонок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Призраки ночи

В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.

Закат вечности

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Саньтии Веды Перуна

Саньтии Веды Перуна (Книга Мудрости Перуна) одно из древнейших Славяно-Арийских Священных Преданий, сохраненных Жрецами-хранителями Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов.

mmmavro.org | День 131, Победа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Песнь о Нибелунгах

…«Песнь о Нибелунгах» принадлежит к числу наиболее известных эпических произведений человечества. Она находится в кругу таких творений, как поэмы Гомера и «Песнь о Роланде», «Слово о полку Игореве» и «Божественная комедия» Данте — если оставаться в пределе европейских литератур…В. Г. Адмони.

Рекомендуем почитать
Хитопадеша

Сквозь тысячелетия и века дошли до наших дней легенды и басни, сказки и притчи Индии — от первобытных, переданных от прадедов к правнуком, до эпических поэм великих поэтов средневековья. Это неисчерпаемая сокровищница народной мудрости. Горсть из этой сокровищницы — «Хитопадеша», сборник занимательных историй, рассказанных будто бы животными животным и преподанных в виде остроумных поучений мудрецом Вишну Шармой избалованным сыновьям раджи. Сборник «Хитопадеша» был написан на санскрите (язык древней и средневековой Индии) и составлена на основе ещё более древнего и знаменитого сборника «Панчатантра» между VI и XIV веками н.

Мифы древней Индии. Издание 2-е, переработанное и дополненное

Второе издание книги (первое вышло в 1975 г.) значительно расширяет представление читателя о древнеиндийской мифологии — оно содержит 20 не упоминавшихся в первом издании мифов, а многие мифы, изложенные в первом издании, пересказаны теперь более подробно. Книга рассчитана на взрослого читателя.

Любительница гусениц

Японская любовная новелла XII века о девушке с необычными взглядами на жизнь.

Неофициальная история конфуцианцев

«Неофициальная история конфуцианцев» является одним из лучших образцов китайской классической литературы. Поэт У Цзин-цзы (1701-1754) закончил эту свою единственную прозаическую вещь в конце жизни. Этот роман можно в полной мере назвать литературным памятником и выдающимся образцом китайской классической литературы. На историческом фоне правления династии Мин У Цзин-цзы изобразил современную ему эпоху, населил роман множеством персонажей, начиная от высоких сановников, приближенных императора, и кончая мелкими служащими.

Беседы о живописи монаха Ку-гуа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Бусидо. Военный канон самурая с комментариями

Первые самураи появились в Японии еще в VII в. Шло время, сформировались устои морального кодекса самурая, позже превратившегося в свод заповедей «Путь воина» («Бусидо»). Века сменялись тысячелетиями, но и по сей день моральный кодекс самураев не утратил своей актуальности. В этой книге собраны наиболее авторитетные трактаты и руководства, посвященные бусидо. «Будосёсинсю» Юдзана Дайдодзи, «Хагакурэ» Ямамото Цунэтомо и «Книга пяти колец» Миямото Мусаси непременно станут духовными спутниками каждого, кто ищет ответы на главные вопросы в своей жизни.

Поэты пушкинской поры

В книгу включены программные произведения лучших поэтов XIX века. Издание подготовлено доктором филологических наук, профессором, заслуженным деятелем науки РФ В.И. Коровиным. Книга поможет читателю лучше узнать и полюбить произведения, которым посвящен подробный комментарий и о которых рассказано во вступительной статье.Издание предназначено для школьников, учителей, студентов и преподавателей педагогических вузов.

100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.

Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.

Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.