От любви не убежать - [10]

— Подсолнухом?

— Ну да, кричаще ярким цветком, который растет там, где его посадят, — неприхотливый, выносливый, лишь бы солнце было.

— Насчет солнца — это точно. Подсолнух… Солнышко…

По его глазам Кит поняла, что он говорит вовсе не о цветах, и невольно покраснела.

— Вы сказали «была»? Ваша мать скончалась?

— Да.

— Когда?

— Давно. Смерть для нее была избавлением. Она долго болела и понимала, как тяжело приходилось отцу и мне.

— Простите. — Он снова взглянул на фотографию. — Так вас теперь двое — вы и отец?

Ей казалось, что на лице у нее ничего не отразилось но, когда он заговорил снова, голос у него звучал мягко, почти нежно.

— И он тоже?

— Месяц назад, — выдавила из себя Кит.

— Понятно. Простите меня, солнышко.

Глаза защипало, и Кит пришлось заморгать, чтобы не заплакать в присутствии незнакомого человека. Девушка сама не понимала, с чего это вдруг она говорит с ним так доверительно, хотя ей нравилось говорить с кем-то, кто не питает предубеждения к ее отцу и кто готов выразить сочувствие, не жалея ее.

Просто ты беззащитна, как только что пробившийся росток, а он хороший слушатель, добавила она про себя. Слишком хороший…

— Так вы его рубашку мне презентовали?

Кит кивнула.

— Он сам бы так поступил.

— Пришел на помощь… вору?

— Пришел бы на помощь человеку, попавшему в столь отчаянное положение, что вынужден красть еду, но при этом сохранившему достаточно благородства, чтобы не брать куда более ценных вещей.

Незнакомец глядел на нее, не мигая, а потом медленно заговорил:

— Ваш отец, по-видимому, был совершенно необыкновенным человеком.

— Да. — И тут самообладание изменило ей, и долго удерживаемые слезы хлынули из глаз. — Извините. Мне все еще очень его не хватает.

Он нежно смахнул слезы с ее щек.

— Вам всегда будет недоставать его. Такие раны не заживают. — В его словах сквозила горечь.

А Кит в последнее время и нужно было, чтобы кто-то признал ее право на страдание, вместо того чтобы рассуждать о времени, которое лечит, и о долге перед живыми. В этом незнакомом ей человеке девушка уловила то, что, по-видимому, и заставило ее открыть ему душу… как подсолнух, который раскрывается, поворачиваясь навстречу жарким лучам солнца.

Пытаясь справиться с рыданиями, девушка подняла глаза, и ее встретил непроницаемый, наглухо закрытый от нее взгляд.

— Если с вами все в порядке, я, пожалуй, пойду и постараюсь больше не попадаться вам на пути.

Кит изумленно уставилась на него: так сухо и безжизненно звучал его голос. Что произошло? Откуда эта мертвая маска на лице, которое минуту назад было таким живым и чутким?

— Спасибо, — сказал он натянуто вежливо. — Вы были очень добры.

Она посмотрела на перевязанную бинтом руку и, не зная, как вести себя, беспомощно ответила:

— Не за что. Этому я тоже научилась у отца.

— Ему стоило бы научить вас ценить саму себя за то, что вы такая милая и…

Сказанная несколько грубовато фраза оборвалась. Гость встал и подошел к окну. Кит проводила его взглядом, пытаясь догадаться, о чем он думает.

— Как вас зовут?

Его вопрос застал ее врасплох, и она по инерции ответила:

— Кит.

Незнакомец повернул голову, удивленно переспросив:

— Кит? —

— Да, в честь отца. Его зовут… звали Кристофер. А у вас есть имя?

Еще не договорив, она поняла, что не получит ответа.

— Хорошо, — сказала она неприязненно. — Мне просто не хотелось звать вас так, как другие обитатели городка.

Незнакомца передернуло, и он зажмурился, а Кит вдруг заметила, что он дрожит. Затем, овладев собой, молодой человек снова взглянул на нее — его взгляд опять потеплел.

— Извините, Кит. Не могу! Но, как только я уйду отсюда, все встанет на свои места, и у вас не будет оснований для беспокойства.

Естественно не будет, подумала она. Почему они должны быть?

— Спасибо вам. За все, что вы для меня сделали.

— Заходите еще, — машинально ответила она, и тут же подумала, как дико звучат ее слова в нынешних обстоятельствах.

Он посмотрел на нее так, будто хотел запомнить ее всю до последней черточки, и от его взгляда по спине у нее пробежали мурашки.

— До свидания, Кит, — сказал он тихо.

— До свида… Вы что, спятили? — закричала она, только сейчас сообразив, что он действительно собирается уйти.

— Возможно.

— Не смейте этого делать. Вы что, не видите, какая метель на улице.

— Вижу.

Что он мечется, как тигр в клетке, неужели он боится, что я выдам его полиции?

— Вы что, считаете, что я буду звонить в полицию?!

Незнакомец застенчиво улыбнулся.

— Вот уж о чем я думал в последнюю очередь, так об этом.

— Тогда почему вы собираетесь уйти?

— Ваш вопрос можно понимать как приглашение остаться?

Он сказал так, что Кит залилась краской.

— Я бы хотел. — Его голос звучал хрипло. — Но боюсь, что это небезопасно.

— Небезопасно?

Она вдруг вспомнила, с кем имеет дело.

— Думаю, вы сгущаете краски, — сказала она, восстанавливая в памяти разговор с Джеком. — Вас здесь уже никто не ищет.

Незнакомец остолбенел, впившись в нее ледяным взглядом. Потом он быстро пересек комнату и ухватил ее за плечи так, что она чуть не вскрикнула от боли.

— Что вы хотите этим сказать? — с угрозой спросил он.

— Я… это шериф, — пролепетала Кит. — Он решил, что вы ушли из наших мест.