От кутюр - [3]
Сильвия с удовольствием вспомнила этот вечер.
Спальня по-прежнему принадлежала ей, только ей. Прежде чем встать, Сильвия откинулась на гору подушек в атласных наволочках. Сопровождаемая шуршанием атласа и шелка, оперлась о край кровати и нажала на единственную кнопку на телефоне, которая не горела. Длинный ноготь набрал знакомый номер.
— Сэнди.
Никто на том конце не ответил, да она и не ждала ответа. Прослужив шофером у Сильвии Хэррингтон двадцать лет, Сэнди Петерсон просто ждал утренних распоряжений.
— Подай сегодня машину к семи тридцати, — сказала она.
— Да, мэм.
Сильвия Хэррингтон будет в своем офисе без двадцати восемь. Ей нравилось каждый день приезжать в разное время. Если она приезжала раньше персонала, значит, на нее снизошло вдохновение. Когда она прибывала после девяти, все волновались. Они волновались, что их застанут не за работой. Они боялись, что их застанут за утренним обменом новостями, что можно истолковать как «разговоры в отсутствие начальства». В основном они всегда волновались. Поздние приезды Сильвии персонал любил меньше, чем ранние. Тогда служащие видели у обочины большой лимузин, говорящий о том, что мисс Хэррингтон уже воцарилась в своем офисе на последнем этаже. Сегодня будет день раннего приезда.
Утренний ритуал всегда занимал ровно час. Это время Сильвия целиком посвящала себе. Снаружи, за бархатными шторами, машины уже начали заполнять мост Пятьдесят девятой улицы, но ни один городской звук не проникал в эту спальню. Двойные бордовые шторы и обитые розовым атласом стены не пропускали даже грохота мусороуборочных машин на Манхэттене. В розовую комнату никогда не проникал дневной свет. Иногда ночью шторы раздвигались, чтобы впустить в комнату электрическое сияние города. Но только иногда. Освещение в комнате было тщательно приглушено: никаких ярких ламп, выявляющих морщины.
Правда, это не имело большого значения. В спальне не было зеркал, в которых можно было бы увидеть эти морщины.
Когда двадцать пять лет назад была создана эта комната, Сильвия Хэррингтон меньше всего хотела видеть по утрам свое лицо. Поэтому в спальне не было зеркал. Даже когда она во время плавания на «Куин Мэри» обнаружила, что зеркала там слегка подцвечены розовым, чтобы польстить лицам пассажиров первого класса, и решила, что этот трюк может помочь и ей, зеркала в спальне все равно не появились. Она установила зеркала во второй спальне, которая была превращена в гардеробную и комнату для одевания.
Сильвия встала, утонув ступнями в ковре, который Эдвард Филдс соткал специально для этого помещения размером двенадцать на четырнадцать футов, и ее утро официально началось. Сильвия жила в роскоши, созданной людьми с именем, роскоши, которая стала синонимом дорогой экстравагантности. Разумеется, Филдс подарил ей ковер. Мужчины, уложившие этот ковер, и обойщик, обивавший атласом стены, были последними, за исключением Сильвии, кто входил в святилище. Она сама подняла сюда по двум ступенькам всю мебель и расставила ее. Она даже сама чистила ковер. «Может, комната постепенно и ветшает, — внезапно подумала она. — Но в полумраке розовой спальни кто это заметит?»
Комната для одевания была совсем другой.
Здесь свет был ярче. Это было необходимо, чтобы сделать макияж. Даже подцвеченных розовым зеркал было недостаточно, чтобы придать серой коже Сильвии естественный оттенок перед наложением ежедневной порции макияжа. Это было просто несправедливо. Вот она, та, которая решает, какая одежда будет красивой в этом году, какая фигура будет считаться шикарной, какую прическу следует выбрать. Она задает миру свои стандарты красоты, а сама… уродлива.
Боже! Проклятие! Уродлива!
Несправедливость была всегда. Сильвия была высокой. Говорили даже, что страсть к высоким манекенщицам началась с Сильвии Хэррингтон, которая умудрилась взять реванш над всеми кокетками своего детства на Среднем Западе. Она была болезненно худой. И все равно кожа на шее и на руках висела у нее складками. У нее всегда был дефицит веса в двадцать фунтов, а складки все равно висели.
И лицо было под стать телу.
Нос как у ястреба. Волосы жидкие, ломкие, лежащие нелепой копной, выкрашенной в каштановый цвет. Маленькие глазки, но о них Сильвия беспокоилась меньше всего, потому что всегда прятала их за огромными очками с темными стеклами. Благодаря очкам она отвлекала внимание от своего лица.
В течение многих лет ей деликатно предлагали сделать пластические операции, но она всегда находила отговорки. Многие из знавших Сильвию настолько хорошо, чтобы принять участие в подобном разговоре, думали, что она боится. Причина, которую она любила приводить, казалось, подтверждала их подозрения. «Я ужасно боюсь крови», — обычно говорила она людям, предлагавшим сделать операцию. Но это была отговорка. Собственное уродство причиняло Сильвии гораздо больше боли, чем могла причинить любая операция. Багровые отеки и умело подправленные кости никогда не доставили бы ей таких страданий, какие она испытывала в душе из-за этого крючковатого носа, этого длинного худого лица, маленьких глазок, тонких губ, которые и губами-то назвать было трудно, из-за тела, которое было худым и некрасивым, в то время как другие девушки наслаждались расцветом физической красоты, из-за волос — тонких, тусклых и ломких. Ничто не могло ранить больше, чем годы насмешек и оскорблений, — попытки участия и жалости в расчет не брались.
Она — лучшая из лучших.Самая богатая из наследниц. Самая красивая из моделей. Самая популярная из телезвезд.Она — самая несчастная из женщин. Женщина, познавшая боль предательства и жестокость непонимания. Женщина, понявшая, как жесток может быть мужчина, одержимый честолюбием.Теперь она встретила другого мужчину. Его можно страстно полюбить — но можно ли ему верить?..
Всю свою жизнь прекрасная Маддалена разрывалась между первым мужем — преданным Антонио — и отчаянным сорвиголовой Спартаком, который любил ее, но не способен хранить верность. Символ их любви, жемчужная брошь, служит Маддалене талисманом. Все потеряв, она стремится во что бы то ни стало вернуть свой талисман — чтобы передать внуку. Именно ему предстоит возродить былое могущество семьи и завоевать любовь своей прекрасной дамы.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…
Никки Уотерс с сомнением приняла Джексона Филдса в свое охранное агентство «Орион секьюрити групп». Всему виной его горячность и некоторые поступки в прошлом. Однако Никки угрожает смертельная опасность, а новый сотрудник, не раздумывая, бросается на ее защиту. Череда трагических событий наконец раскрывает все тайны и сближает двух молодых людей. Оба понимают, что встретили свое счастье и теперь надо его удержать…
Блестящая журналистка Пенни Мун покидает Лондон, чтобы возглавить популярный журнал на французской Ривьере. Там и настигает ее любовь. Но Дэвид Виллерз, владелец журнала, кажется, не отвечает на чувства Пенни взаимностью, и тогда в порыве отчаяния она бросается в объятия эффектного наркодельца Кристиана Муро. Когда же новый партнер молодой женщины решает бежать от закона, она в каком-то ослеплении следует за ним…
Душным летом Вашингтон содрогается от ужаса. По городским улицам бродит серийный убийца по кличке Священник, который душит стройных белокурых женщин и оставляет возле трупов письменные отпущения грехов убитых. Следователь Бен Пэрис подключает к поискам безумного маньяка блестящую специалистку по психиатрии Тэсс Курт. Бен страстно влюбляется в Тэсс, но внезапно осознает, что его любимой угрожает опасность — ведь она стройна и белокура, и в любой момент маньяк может обратить на нее свое убийственное внимание.
Она приехала из маленького городка в Палм-Бич — колонию миллионеров, где жизнь идет как сплошная роскошная вечеринка. Она оказалась в змеином гнезде, где не в новинку — ложь и предательство, мошенничество и даже убийство. Она против своей воли полюбила мужчину, который, возможно, совершил страшное преступление. Она должна успеть понять и успеть вспомнить, чтобы уцелеть — потому что следующий удар будет направлен уже на нее…