От Копакабаны до Амазонки - [55]

Однако «брак по расчету», заключенный между голландцами и теми, кто обосновался в Бразилии ранее, вскоре расстраивается из-за «несходства характеров». Основная причина раздоров состояла в том, что тройная голландская монополия — на транспортировку невольников, сбыт сахара и торговлю привозными товарами — душила местных королей сахара. В колонии вновь развертывается борьба за преобладание. В 1644 году Вильгельм Нассау вынужден покинуть «самый прекрасный уголок мира», а в 1654 году Голландия окончательно утрачивает свои опорные пункты в Бразилии.

Бразилия освободилась от голландцев не только без помощи своей метрополии — Португалии, но даже и вопреки ее желаниям. Ибо король Португалии Жуан IV хотел отдать свою бразильскую колонию Голландии в обмен на мир с последней в Европе. В связи с этим престиж Лиссабона в Бразилии сильно упал. Она становится более самостоятельной. На основе территориального единства в ней появляются признаки и единства национального. Герои борьбы за освобождение: черный Энрике Диас, белый Андре Видаль, метис Жоао Фернандес Виэйра, индеец Фелипе Камарау. Когда разгорается борьба за независимость, хорошими союзниками признаются даже цветные… Именно тогда, уже в ту отдаленную эпоху, зарождается своеобразная национальная связь между бразильцами различных рас, которая сегодня так удивляет плохо информированных иностранцев…

После ухода голландцев португальцы снова укрепляются в Бразилии, но это им удается лишь ценой больших уступок англичанам по двусторонним договорам с последними от 1642, 1654 и 1661 годов. Как свидетельствует в своих исследованиях Селсе Фуртадо, уступки Португалии в пользу Великобритании были столь значительными, что они глубоко затронули на целые два последующих столетия не только интересы Португалии в Бразилии, но и суверенитет самой Португалии. Привилегии, предоставленные Португалией английским коммерсантам, утверждает Селсе Фуртадо, носили такой характер (право экстерриториальности даже в метрополии, свобода торговли с колониями Португалии, контроль над тарифами португальских закупок в Англии), что они привели к возникновению в Португалии мощной и влиятельной группы дельцов, по существу диктовавшей Лиссабону свою (проанглийскую) волю…

Словом, получилось следующее: бразильцы изгоняют из своей страны голландцев; португальцы и англичане, опираясь друг на друга, заменяют голландцев как колонизаторы Бразилии.

Приходит эпоха падения мировых цен на сахар. Определяется это тем, что много сахару стали производить Антильские острова и Восточная Индия. Еще недавно монополист на мировом сахарном рынке — бразильский северо-восток вдруг оказывается в ранге третьестепенного поставщика. Таким образом, первая сельскохозяйственная эпопея Бразилии завершается тем, что на месте вчерашних плантаций сахарного тростника остаются омертвленные монокультурой пустынные земли.

Показной шик быстро богатевших рабовладельцев, неустойчивость экономики, основанной на монокультуре и вообще на производстве какого-либо одного продукта (что характерно для всей истории Бразилии), частые волнения рабов, смена колонизаторов при постоянстве колониального режима — все это, вместе взятое, и породило, я думаю, следующую бразильскую поговорку: «Отец богатый, сын бедноватый, внук нищий». В 1846 году Лопес Гама писал: «Покупать пищевые продукты — муку, рис, артишоки, кукурузу — мне приходилось у многих жителей. И мне всегда говорили, что эти люди происходят из богатых семей. Но боже, как они выглядели! Босые, в изодранных рубашках и заплатанных штанах, с взлохмаченными волосами. Лица изнуренные, морщинистые, цвета старой гитары… Да что тут говорить о благородстве, все ясно как божий день!»

Те же нотки под пером Фонсеки:

«Семьи, которые здесь сегодня богаты и уважаемы, уже через два или три поколения могут превратиться в таких же ничтожных голодранцев, какими стали ныне потомки некогда всемогущего Леме (1720)… Я знал человека, который жил тем, что прислуживал у моего отца в качестве писаря. Оказалось, что имя этого обездоленного человека — Аполинарио Леме и он является прямым отпрыском того самого Леме, которому король Португалии прощал все преступления».

В 1807 году Наполеон оккупировал Португалию и ее двор бежал на корабле. Разумеется, на английском. За это англичане по договору от 1810 года выговаривают себе права: постоянно держать свою эскадру в Бразилии; свободно проживать в этой стране; свободно торговать во всех ее портах. Получили англичане еще и такое право: если англичанин в Бразилии совершит преступление, то он может быть судим только английским судом… Могучий британский лев «разделил» власть над Бразилией с малюсенькой и слабенькой Португалией… Впрочем как показывает в своих исторических трудах Селсе Фуртадо, этого хотели сами латифундисты Бразилии. Здешние крупные землевладельцы, пишет он, ясно понимали, что Португалия как метрополия лишь путалась в ногах. Для них нужна была свобода торговли, в том числе и с Англией. Устранение ограничений в торговле несло крупным бразильским дельцам много выгод: снижение цен на импортную продукцию, увеличение иностранных субсидий, благоприятные условия кредитования и тому подобное.