От июня до июня - [6]

- А ну-ка, ребята!

Белокурая ухватилась за его ладонь, и сразу множество солдатских рук подхва­тили девчонок, подняли в теплушку. Угрюмо молчавшие бойцы, многие в бинтах, вдруг заговорили наперебой.

- Видишь ты, школьницы... - грубовато проворчал усатый дядька-сверхсроч­ник. - Война идет, а они шляются незнамо где. Дома надо было сидеть. Родители- то, небось, с ума сходят, переживают.

Бойцы поспешили поделиться с девушками тем, что сами имели. Накинули им на плечи шинели: в опустившихся сумерках, да в открытом вагоне, разогнав­шемся уже достаточно неплохо, становилось прохладно. Всунули им в руки хлеб, колбасу. Дина и Софа ели с огромным удовольствием, вдруг вспомнив, что они голодают, по сути, уже не меньше двух или трех дней.

- Сестренка, слышь, сестренка, откуда ты родом? Может, мы с тобой земля­ки? - завел один солдатик, заглядываясь на Дину.

- Там, откуда я родом, уже давно немцы сидят.

- Ишь ты. Спрытен больно этот немец. А зовут-то тебя как, сестренка?..

- А тебя как зовут, смугляночка? - восхищенно зыркал глазами на Софу мо­лоденький стриженый боец с украинским выговором, подавая ей свою флягу с водой.

А эшелон летел вперед в темноте, на переездах притормаживая, давая гудки. Поезд пересекал дороги, даже в темноте было видно, сколь плотны колонны сол­дат, беженцев и машин, устремляющихся на восток с надеждой, что самым глав­ным руководителем страны товарищем Сталиным уже определен рубеж обороны, на котором вероломный и беспощадный враг будет остановлен. И люди спешили, бежали, стремились скорей туда, на этот рубеж, чтоб там уже всем вместе встать неодолимой стеной и сокрушить противника. И лучше там погибнуть, на миру, в едином и непоколебимом фронте, нежели здесь - гонимым, униженным, окру­женным, в безвестности.

Поезд остановился. Погудел. Тотчас из вагонов состава выскочило несколько командиров. Послышались крики, свистки.

- Это какая станция?

- Станция?

- Вокзал?

- Где мы?

- Рожанка? Я думал, мы уже в Лиде!

- Да, Рожанка.

- Вы кто?

- Дежурный по станции.

- Шкура, почему отцепляешь паровоз! Я тебя пристрелю сейчас! А ну обратно! До Лиды!

- Товарищ командир! В Лиде уже немцы.

- Какие немцы! Какие немцы! Паникер!

- Немцы! Немцы!

Из вагонов стали выскакивать люди, бежать в разные стороны. Начиналась па­ника.

Капитан тоже выскочил из теплушки.

- Рота! Без паники! Слушай мою команду! Строиться выходи! Повзводно, в ко­лонну четыре - становись! Равняйсь, смирно! Вольно! Как уже известно, в Лиде немцы. Мы пойдем на Минск через Новогрудок. Походной колонной. Напра-во! Шагом марш!

Дина и Софа остались на платформе, как были - в шинелях внакидку, с узелка­ми в руках. Сначала Дина двинулась за ротой, но Софа ее остановила.

- Постой, Дина! Куда нам идти? До Слонима ближе, чем до Минска. В Слони- ме мои родители - чего нам еще искать, скажи, где нам может быть лучше?

- Везде, где нет немцев. Ты что, не понимаешь этого?

- Мне кажется, ты все преувеличиваешь. Они же, в конце концов, люди, если даже немцы и фашисты.

- А ты забыла, как они расстреливали нас из пулеметов? Это кто были - люди или фашисты? Дура ты. Можешь тащиться в свой Слоним, а я пойду с солдатами.

Дина побежала догонять роту, Софа за ней.

Шли всю ночь по карте. Командир решил, что люди в меру подремали в те­плушке. На марше догоняли отдельные группы, которые присоединялись к роте. Под самое утро остановились. Авангард обнаружил впереди, на хуторе, ночную стоянку немцев. Предположительно их было немного. До взвода и на мотоциклах. Капитан решил с ходу ворваться на хутор и уничтожить врага. Сам пошел с пер­вой ударной группой.

Дину и Софу трясла мелкая дрожь. Они понимали, что сейчас начнется бой, но что и как будет - не знали. Все бойцы ушли вперед, остались только они и почему- то еще несколько человек, взявших винтовки наизготовку. Долго было тихо. Небо светлело с каждой секундой. Запели жаворонки. Вдруг раздался одиночный вы­стрел, следом дружно затрещали винтовочки. Пару раз гавкнул «шмайсер», еще раздалось несколько вскриков, и все опять стихло. Софа закрыла лицо и уши ру­ками и что-то шептала. Дина, наоборот, широко раскрыв глаза, неотрывно смотре­ла на хутор. После минутной тишины, настороженно недоверчивой, заговорили красноармейцы.

- Все? Все! Где еще спрятались? В сарае уже нет? А в хате?

Из хаты вывели офицера. Недоуменно растерянное, но все же высокомерное лицо.

Дина побежала к хутору. Увидела, как за ноги стягивают в одно место полуоде­тые трупы немецких солдат. Мотоциклы с пулеметами стояли тут же, во дворе. Молодой немецкий офицер дрожащими руками застегивал китель.

Красноармейцы с интересом рассматривали немца - первый раз видели живо­го так близко, но с еще большим интересом изучали мотоциклы марки «БМВ» с пулеметами на колясках.

- Вот это да! Вот это техника! Класс - машинки! Нам бы в пехоту такие, да и пулеметики ладные. Подходящие пулеметы.

Капитан поманил Дину к себе пальцем.

- Знаете немецкий?

- Так точно! - по-военному ответила Дина. Военная лексика, краткость, чет­кость команд и ответов очень ей нравились. С удовольствием начиная овладевать профессиональным языком военных людей, она чувствовала, что именно этого всего, что составляет суть военного дела, ей не хватало в полученном прежде обра­зовании, когда она обучалась в дорогих лицеях, гимназиях и у частных учителей.