От июня до июня - [11]
- Здесь документы убитых у дороги российских солдат, - сказала она им. - Сохраните до победы. Красная Армия придет - отдайте.
- Я тоже верю в нашу общую победу над германцем, - ответил священник. - Мы все сделаем как надо. И жолнежей поховаем.
- А куда вы пойдете теперь, пани Дина? - спросил Владислав.
- В лесу ждет подруга - та самая Софа. Пойдем в Слоним, там ее родители живут. Побудем пока у них, а потом посмотрим. В любом случае необходимо действовать против немцев.
- Пани Дина настоящая русская патриотка! - с чувством сказал Владислав.
- Я ни разу не была в России, - сказала Дина, - но знаю, что русские все равно победят этих гадов.
- Пани Дина из белой эмиграции? - участливо спросил ксендз.
- Я еврейка из Варшавы, - ответила Дина. - Польша - моя Родина.
Изумление, отразившееся на лицах мужчин, не имело предела.
Часа через два-три девушки шли по ночной дороге, в торбах у них имелся запас продуктов, и проводником им был тот самый жвавый парнишка Юзик. Он довел их до следующей деревни и передал другим людям с наказом от ксендза. Так, по эстафете, люди довели их почти до самого Слонима. И в один замечательно солнечный день июля девушки увидели на берегу реки Щары удивительно уютный, чистый и тихий город Слоним.
2
Несмотря на оккупацию, Михаил Моисеевич решил-таки отметить свой сороковой день рождения. Пусть тихо, пусть скромно, но все же чтоб был. Конечно же, никаких гостей. У всех такое горе - война, люди не поймут, еще и осудят. Зачем?
- А у нас двойной праздник, Розочка, - говорил своей милой жене Михаил Моисеевич, сидя в легком белом костюме на плетеном стуле в вишневом садочке с гитарой в руках и мастерски перебирая струны.
- Конечно, Мишенька, - в тон ему отвечала любящая жена, выискивая на столе свободное местечко для очередного блюда. А стол был уже достаточно обильно уставлен весьма аппетитными вещами. Здесь, конечно же, красовалась фаршированная щука, форшмак из сельди с яблоками, фаршированные яйца с печенью, жаркое из курицы, грудинка тушеная с грибами, цимес мясной с клецками, тушеные овощи со шкварками, салат из редиса со сметаной, салат из свежих огурцов, помидоров. Над всем этим изобилием гордо возвышались несколько бутылок ликера, вишневой и смородиновой наливки.
Свой домик на берегу канала Огинского, обильный стол в тени уютного вишневого садочка, любимая жена да дражайшая дочь рядом - и пусть за калиткой нашего сада рушатся империи и проносятся войны, нам-то что за дело?
- «Отвори потихоньку калитку». - пел Михаил Моисеевич приятным, мягким голосом. Он был большой любитель русских романсов. - Садитесь же, девочки, садитесь же. Ах, сколько в женщинах милой суеты!
Софа в беленьком платьице, счастливая, сияющая, с торжественным выражением лица говорила с нескрываемым счастьем, обращаясь к отцу:
- Дорогой, милый папка! Поздравляю тебя с днем рождения, желаю здоровья и долгих-долгих лет жизни. Как говорят поляки - сто лят!
- А поцеловать папку, поцеловать? - радостно, в тон дочери, воскликнул Михаил Моисеевич.
Софа нежно, ласково, торжественно поцеловала отца, а он с удовольствием - ненаглядную доченьку.
- Все, все! Поздравлений хватит. Давай с тобой, Розочка, поцелуемся, а слов не надо. Лучше выпьем наливочки и ликера, - опережая намерение жены произнести поздравительную тираду и запеть «Сто лят», проговорил именинник.
- Кто хотел видеть Ликера? - Широко улыбаясь, к столу из-за кустов крыжовника вышел высокий, крепкий, с приятным открытым лицом молодой человек. - Я весь в вашем распоряжении, Михаил Моисеевич. Не мог не поздравить столь уважаемого человека. От меня вам подарок по злобе дня, - протягивая ему шикарную коробку, перевязанную пышным бантом, говорил он.
- Что там, что? - вытянула шею Софа, не обращая внимания на самого Ликера. Дина же смотрела на молодого человека с некоторым снисхождением.
- Что, ваша фамилия Ликер?
- Поскольку мы с вами незнакомы, позвольте представиться - Натан Ликер.
- По злобе дня вам бы следовало иметь фамилию Маузер, - строго сказала Дина.
- Это вы о чем? - с ангельским удивлением произнес молодой человек. - Неужели намекаете на войну? Нет, нет. Я человек сугубо штатский, и у меня очень мирная профессия. Я электрик и радиомастер.
- Диночка, наш Натанчик такой талантливый человек, такой мастер - золотые руки, - проинформировала тетя Роза. - Он умеет собрать такой приемник, который сам расскажет и что было, и чего не было.
- Папка, что же там, покажи, пожалуйста! - Дома Софа превратилась в нетерпеливого и немного капризного, потому что всеми любимого, ребенка.
Михаил Моисеевич распутал банты, открыл коробку, а в ней оказалась другая, с надписью на немецком.
- О! - Восхищение звучало в возгласе Михаила Моисеевича. - Не может быть!
Спешно он вскрыл вторую коробку, и заинтригованные женщины увидели новенький, немецкого производства, хирургический набор стоматолога.
- Дай я тебя. дай я тебя расцелую, дорогой мой Натанчик! - счастливейшим голосом говорил отец Софы, известнейший в городе стоматолог. - Спасибо тебе, еще раз спасибо, еще раз спасибо и миллион раз спасибо!
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.