От имени государства - [46]

— Потом. Сегодня я уже оскорбил двух старших по званию.

— Угу. Я уже знаю, как после твоего визита в кабинет Уэзеролл бушевал Финч.

— Откуда?

— Донна остановила меня в коридоре.

— Да ведь ее не было в кабинете!

— А она все слышала. Наверное, покопалась в аппарате внутренней связи… Кстати, спасибо за доверие. — Мел жестом показала в сторону общего зала. — Любой из них ради тебя готов на все. Тебе стоит только попросить!

Глава 19

Пятница, 14 сентября, 13.38, Найтсбридж

Между тем, как лимузин выехал со стоянки для особо важных персон в Хитроу и привез его к месту назначения в посольство на Кенсингтон-Палас-Гарденз, Анатолий Ригов, заместитель российского министра торговли, успел три раза позвонить по мобильному телефону, который взял у своего водителя, верзилы в темно-сером костюме. Выехав из посольства в отель «Дорчестер», Ригов еще два раза позвонил кому-то, и два раза звонили ему. Во всех семи случаях Ригов говорил по-русски. Когда ему нужно было пообщаться с представителем Столичной полиции, приставленным к нему для охраны, он обращался к водителю, а тот как умел переводил слова Ригова Карлу. Карл Сергеев, сидевший на переднем пассажирском сиденье, решил, что водитель также выступает в роли телохранителя. Скорее всего, он отставник-кагэбэшник, пережиток холодной войны, потерявший форму, но еще способный драться в ситуациях, где много бегать не требуется.

Его спутники не знали, что Карл вырос в Казани и бегло говорил по-русски. Карл прекрасно понимал, что Борис переводит отвратительно.

Русские настояли на том, что Ригов будет передвигаться в их бронированном «ягуаре». Машина оказалась такой тяжелой, что продавливала колеи в гудроне, когда они ехали по шоссе М4. Водитель-переводчик-телохранитель метался из ряда в ряд, без нужды притормаживал и рыскал — в общем, вел себя так, словно на дороге они были одни.

— Три шанса из десяти, Борис, — негромко заметил Карл, когда они подрезали тридцатитонный тягач. Он сомневался в том, что водителя в самом деле зовут Борисом. Наверное, это шутка. Он как будто сошел с экрана боевика про Джеймса Бонда. — Может быть, всем будет проще, если я начну говорить на вашем языке? — спросил он на безупречном русском, когда они остановились перед «Дорчестером». Борис развернулся к своему начальнику — так круто, что «ягуар» едва не снес стойку портье. Карл умел многое прочесть по выражению лица. Ригов сидел совершенно невозмутимо, но Борис шевелил своими куриными мозгами, вспоминая, сколько раз допускал оплошности в качестве переводчика во время поездки.

Ригов опомнился первым.

— Конечно, друг мой, почему вы сразу не сказали? Напомните, пожалуйста, как ваше имя. Можно называть вас по имени?

— Карл. — Карл изобразил смущение.

— И вы русский?

— Да. Прошу прощения, но нас в Скотленд-Ярде инструктируют, чтобы на первой встрече мы говорили по-английски. Таковы правила.

Карл лгал, прекрасно понимая, что его собеседники отлично обо всем информированы. Он мог бы при знакомстве пошутить по-русски, и тогда дорожный разговор свелся бы к обычному трепу о жизни лондонской эмиграции. Он же подслушивал, о чем говорят его подопечные, притворяясь, будто занят разговорами по рации, и украдкой глядя в боковое зеркало. Карл часто пользовался этой уловкой. Гости в его присутствии чувствовали себя непринужденно, а ему необходимо было выяснить, что у них на уме.

По-русски он обратился к заместителю министра:

— В какое время мне за вами заехать?

Ему ответил Борис, причем по-английски:

— Сегодня господин Ригов намерен отдыхать. Он весь день проведет в отеле.

— Но насколько я знаю, вечером мистер Ригов приглашен на прием? — не сдавался Карл, незаметно приказывая швейцару отойти.

Ригов широко улыбнулся и тоже заговорил по-английски, причем гораздо лучше, чем Борис:

— Спасибо, Карл, но сегодня мне ваша помощь уже не потребуется. Пожалуйста, передайте своим в Скотленд-Ярде, что я очень признателен.

— Мое начальство требует, чтобы я всюду вас сопровождал, — настаивал Карл, тоже перейдя на английский.

— В этом нет необходимости. Прием у нас сверх программы; это обычная светская вечеринка. — Ригов похлопал по плечу своего водителя: — Вот Борис прекрасно обо мне позаботится.

— Извините, сэр, — Карл повернулся на сиденье, — не обижайтесь, но я обязан сопровождать вас. Насколько мне известно, прием намечен на десять вечера в Найтсбридже?

— Да, но надеюсь, вы понимаете, что прием организуется для узкого круга лиц?

Карл приказным тоном обратился по-русски к «переводчику» Борису:

— Буду ждать вас здесь, у стойки портье, ровно в двадцать один тридцать.

Борис оглянулся на босса, ища поддержки, но Карл уже вышел из машины и придержал для Ригова дверцу.

— Желаю вам хорошо отдохнуть.

— Вы на удивление заботливы, Карл, — заметил Ригов, когда консьерж жестом показал Борису, чтобы тот ехал на парковку. Правда, улыбка с его лица мгновенно исчезла.

Карл съездил в Скотленд-Ярд, поужинал и успел вернуться в «Дорчестер» на десять минут раньше срока. Он напрасно прождал Ригова до 21.33. В общем, он не удивился, что его подопечные попытались от него избавиться. В Хитроу Борис вручил Карлу официальную программу, которую для Ригова составили в посольстве. Экземпляр программы, предназначенный для Бориса, лежал между их сиденьями. По дороге из аэропорта Карл успел прочитать все, что было написано на ней от руки по-русски. Он без труда нашел нужный адрес. «Ягуар» обнаружился за углом, в компании с несколькими другими лимузинами. Борис стоял, опираясь на капот; он курил и набирал по мобильному текстовое сообщение. Карл припарковался чуть поодаль и, подойдя к нему со спины, огорошил по-русски: