От и До. Книга 3. Свидетельства бывших атеистов - [62]

Я начал изучать это все, и мне попалась книга Каббалы, где описывались имена этих духов, описывались некоторые ритуалы, которые нужно было делать для того, чтобы вызвать того или иного духа, получить ту или иную силу. Это были еврейские имена. И тогда, заинтересовавшись, почему они, собственно, еврейские, я начал искать начало, и откуда вообще эти духи происходят.

Таким образом, постепенно я пришел к тому, что, как в этих книгах и писалось, среди этих духов есть строгая иерархия. И главный у этих духов сатана. А поскольку я был хорошо подготовлен, а не резко попал в это, то я сатану воспринимал просто как начальника этой иерархии. Ни в коем случае ни как плохого, злого, а просто, наверное, как непонятого такого трагического персонажа, который в то же время может дать человеку неограниченную власть. И потому он наверняка добр.

Так я познакомился с сатанистами, людьми, которые сознательно посвящают свою жизнь служению этому злому гению. Непосредственно самому дьяволу. И находят в этом определенный интерес. Познакомился я с таким человеком. На удивление в моем собственном районе был далеко не один такой человек. Он старше меня и постепенно взял некое шефство надо мной.

Я ему задавал вопросы, которые меня интересовали, и постепенно-постепенно утверждался в этом. Он мне какие-то советы давал, отвечал на вопросы. Я пришел к тому, что это не просто собрание людей таких существует. Что есть определенная церковь сатаны. Что есть музыка, специально направленная («блэк-металл» так называемый — «черный металл») где открыто прославляется князь тьмы. Где человек вводится в мир духов и магии. Где оживают все легенды, сказки.

И это казалось мне чем-то таким притягательным. Неким таким таинственным островком, куда можно уйти от бытовой реальности. Спрятаться там и чувствовать себя там полноценным жителем этой сказочной страны. И, в общем-то, достаточно властным человеком.

Не смущала ли его там тематика сплошного зла. Безусловно, это есть. Но сатанисты, они тоже разные, как оказалось. То есть, некоторые бульварные оккультисты, какой-то такой «попсовый» сатанизм, это действительно да. Режут кошек там, гримируют лицо и всячески внешне, визуально выражают это. А есть более серьезный уровень — люди, которые на это не размениваются. Которые действительно практикуют разнообразные ритуалы. Которые действительно просто более серьезные и более ответственные. Которые внешне могут никак не выказывать своей принадлежности к сатанизму.

И зло для них — это категория не абсолютная. Зло — это то, как мы это понимаем, а для них это не зло. Это, например, необходимость. В частности, в «Сатанинской библии» известного основателя церкви сатаны, написано, что дьявол поощряет нарушение всех десяти Заповедей просто в силу того, что это естественно.

То есть, зло — это абстрактная величина. Если для кого-то это зло, то для кого-то это добро. В частности, Заповедь «не прелюбодействуй» воспринимается просто как проявление неких естественных начал человека. Запрещение этого видится неким зашориванием, ограничением свободы.

То есть, оправдание находится всему, в том числе и злу. И зло воспринимается просто как чья-то оценка, но не как зло само по себе. И потом мы с этими же людьми, с этим же человеком, который меня привел в сатанизм, пришли к выводу, что сатанизм — это просто некий антипод Богу. Что это просто такая оппозиция Богу. Что это, в общем-то, такие «внутрииудейские разборки».

То есть, есть «иудейский» Бог Христос, Иегова. А есть дьявол, который Ему противостоит. Но мы же не евреи, мы же не иудеи. Зачем нам вот этот вот еврейский эгрегор. Мы же славяне, а значит, у нас есть свое. Зачем нам эти еврейские слова, еврейская система и «еврейские разборки» эти? Ведь у нас же свои русские, славянские Перун, Сварог, и прочие. И как-то органично я перетек из сатанизма в язычество.

Потом, конечно, я пойму, что разница-то небольшая. Но тогда для меня это было целым откровением. То есть, я не просто приходил к отрицанию какого-то добра, не просто к оппозиции христианству, я приходил к миру, который каким-то образом имеет отношение к реальности. То есть, это был некий мостик между миром грез, колдунов из Средневековых сказок о ведьмах и нашей обычной русской деревней.

То есть, ну зачем далеко ходить? Вот же бабушки, вот же дедушки, прабабушки и прадедушки, которые вполне себе были язычниками. Ну, прапрапрадедушки, которые были там тысячу лет назад. И соответственно, это очень вдохновляло. Мы — русские, у нас русские боги. Вот они евреи и у них там что-то еврейское соответственно.

И таким образом, я начал интересоваться этнографией, историей славян. Искать было достаточно сложно, потому что в пятнадцать лет читать серьезные труды каких-то историков, этнографов было просто неинтересно, да и сложно. Поэтому моим вниманием завладели достаточно популярные книжки как грибы начавших тогда распространяться неоязыческих организаций.

И постепенно начал их читать, эти труды. Там у них самый главный волхв, основатель этого движения, да и вообще, человек, которого небезосновательно называют патриархом русского равноверия, это Илья Черкасов, известный в неоязыческих кругах как «волхв Велеслав».