Освобождение Калинина - [42]
Вес брони
Утром 12 декабря соединения 31-й армии продолжили попытки прорвать оборону противника. 256-я сд силами 934-го сп снова попыталась взять Колесниково, но все три предпринятые атаки захлебнулись под сильным огнём оборонявшихся немцев, в результате чего стрелковые батальоны снова отошли на исходные позиции в районе деревни Вишенки[233].
Соседняя 250-я сд в соответствии с частным боевым приказом штаба армии № 37, отданным в 21:00 11 декабря, вела бой за Аксинькино, также не добившись в течение дня каких-либо успехов. Интересно, что в ходе вечерних переговоров с И.С. Коневым командующий 31-й армии отметил наличие на участке дивизии немецких частей «неустановленной нумерации»[234]. Судя по всему, речь шла о 254-м пп 110-й пд, подход которого к линии фронта не был вовремя замечен советской разведкой.
Тяжелые бои разгорелись в полосе наступления 247-й стрелковой дивизии. По приказу она должна была овладеть районом Гришкино, Бурашево, чтобы затем наступать на Раслово[235]. В Гришкино противником дивизии Рыжкова был 1-й батальон 471-го пехотного полка 251-й пд с приданными противотанковыми орудиями 14-й роты 451-го пп. В 07:30 пехота 1-го сп 247-й сд перешла в атаку на немецкий опорный пункт, но безрезультатно[236].
В 11:30 началась вторая атака на Гришкино. Теперь на помощь стрелковым полкам пришли легкие танки 159-го отб. Как отмечалось в донесении представителя штаба 31-й армии генерал-майора А.Д. Березина (119-й сд к тому моменту командовал бывший начальник штаба дивизии М.И. Щедрин), взаимодействие танкистов и пехоты было «отработано и проверено». Однако в 11:30, не дойдя до Гришкино буквально 100 метров, 1-й и 2-й сп залегли под пулеметным огнем противника, при этом была отмечена привычная проблема советской пехоты начального периода войны – слабое использование стрелкового оружия[237].
Согласно донесению начальника штаба батальона, к 12:00 159-й отб потерял два танка сгоревшими (получили прямые попадания в бензобаки) и пять подбитыми. У двух танков были «отбиты» пушки (у одного – «вместе с башней»), а у одного разбит пулемет. Повреждений двигателей и ходовой части ни одна из пяти машин не имела, в связи с чем все подбитые танки вернулись на исходные позиции. Остальные Т-60 также вышли из боя, при этом их экипажи сослались на отказы в работе пулеметов[238]. 1-й батальон 471-го пп отчитался о трех уничтоженных русских танках. Кроме того, по боевым машинам 159-го отб вели огонь 20-мм пушки 5-й роты 48-го моторизованного зенитного батальона из Синцово[239].
К 13:00 на командный пункт 247-й сд прибыли четыре «тридцатьчетверки», переправившиеся ночью через Волгу. Им тут же была поставлена задача «уничтожить орудия ПТО в Гришкино, Салыгино». В 15:00 (возможно, позже) началась третья атака стрелковых полков дивизии Рыжкова в направлении Гришкино. Её поддерживали взвод Т-34 и, вероятнее всего, оставшиеся боеспособные Т-60. В ходе боя, длившегося до позднего вечера, танки и пехота заняли северную, восточную и южную окраины населенного пункта, однако немцам удалось удержать центральную часть Гришкино. В этом гарнизону сильно помогал сосредоточенный минометный и пулеметный огонь из соседних опорных пунктов в Бурашево, Салыгино, Захарьино и Синцово[240]. Кроме того, исходные позиции ещё до начала атаки были обстреляны артиллерией 129-й пд, наблюдатели которой заметили концентрацию советских танков и пехоты в районе Гуськино[241].
Оборонявшиеся в Гришкино подразделения 251 – й пд отметили прорыв трёх танков Т-34, пожаловавшись на то, что снаряды 37-мм противотанковых пушек бессильны против их брони. Орудие унтер-офицера Раабе (Uffz. Raabe) было попросту раздавлено одной из «тридцатьчетверок», сами танкисты, правда, претендовали сразу на девять орудий ПТО и три минометные батареи[242]. По воспоминаниям командира 14-й роты 251-го пп Р. Маурера, один Т-34 оказался в 30 метрах от КП пехотного батальона, однако у советских танкистов либо возникли проблемы с орудием, либо кончились снаряды. Так или иначе, вести огонь танк не мог. Судя по немецким данным, ещё одна «тридцатьчетвёрка» была серьёзно повреждена сосредоточенным огнём сразу четырёх 20-мм зениток из Синцово и лишилась хода, однако к вечеру была отбуксирована другим советским танком в лес[243].
Бой за Гришкино дорого стоил 247-й сд. Потери 1-го сп составили 25 человек и убитыми и 60 ранеными, 2-й сп потерял около 30 убитыми и 80 ранеными (одним из раненых был командир полка)[244]. Были подбиты четыре Т-60 и один Т-34, при этом погиб командир роты легких танков старший лейтенант Сысоев. Четыре танкиста получили ранения, в том числе командир 159-го отб капитан А. В. Кривошеев[245].
На участке 119-й сд также в бой были брошены танки. В распоряжении командира 421-го сп находились в общей сложности восемь танков 143-го отб, правда, пять из них утром находились в ремонте. Батальон за ночь пополнился двумя Т-34, переправившимися через Волгу. Еще одна «тридцатьчетверка» затонула, проломив балки и рыхлый лед. В танке погиб наводчик (командир орудия) красноармеец М.Д. Литвиненко[246]
10 октября 1941 г. 3-я танковая группа вермахта и 9-я полевая армия, стремясь окружить войска правого крыла Западного фронта Красной Армии и выйти в тыл Северо-Западного фронта, начали наступление на Калинин. 17 октября 1941 г. немецкие войска заняли Калинин. Несмотря на то что сражение за Калинин являлось составной частью Калининской оборонительной операции, применительно к самим боям за город слово «оборонительные» можно использовать лишь отчасти. Фактически в ходе этого сражения произошло длительное увязание немецких подвижных соединений в кровопролитных боях.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
За двадцать лет, прошедших с первого издания суворовского «Ледокола», этот псевдоним стал главным военно-историческим «брендом» и «символом веры» «либеральной общественности» — сколько бы историки-«антирезунисты» ни разоблачали Виктора Суворова как провокатора на службе заклятых врагов России, сколько бы ни ловили его на вопиющих ошибках, передергиваниях и подтасовках фактов, в ответ слышишь: мол, это всё частности и тонкости, но в главном-то Суворов прав!Эта книга не разменивается на частности, не копается в мелочах, не занимается утомительными подсчетами солдатских сапог и заклепок на броне — а выбивает центральную опору суворовской лжи, поражает «Ледокол» ниже ватерлинии и отправляет его на свалку истории.
В 1941 году был лишь один фронт, где «сталинские соколы» избежали разгрома, – советское Заполярье. Только здесь Люфтваффе не удалось захватить полное господство в воздухе. Только здесь наши летчики не уступали гитлеровцам тактически, с первых дней войны начав летать парами истребителей вместо неэффективных троек. Только здесь наши боевые потери были всего в полтора раза выше вражеских, несмотря на внезапность нападения и подавляющее превосходство немецкого авиапрома. Если бы советские ВВС везде дрались так, как на Севере, самолеты у Гитлера закончились бы уже в 1941 году! Эта книга, основанная на эксклюзивных архивных материалах, публикуемых впервые, не только день за днем восстанавливает хронику воздушных сражений в Заполярье, но и отвечает на главный вопрос: почему война здесь так разительно отличалась от боевых действий авиации на других фронтах.
Три бестселлера одним томом!Вся правда о самых опасных фронтовых профессиях — танкистах, летчиках — истребителях и штурмовиках, — о тех, кто платил за победы самую высокую цену и погибал самой страшной смертью, зачастую сгорая заживо. Взгляните на Великую Отечественную из кабины «яков» и «лавочкиных», через прицел «тридцатьчетверки» и бронестекло Ил-2. Узнайте, сколько минут живет в бою Т-34 и каково это — воевать «до последнего танка» (остатки личного состава выводили в тыл лишь после потери всей бронетехники); как замирает сердце истребителя после команды «Прикрой, атакую!» и темнеет в глазах от перегрузки на выходе из атаки; сколько килограмм теряет летчик в боевом вылете, какой мат стоял в эфире во время «собачьей свалки» и какой кровью заплачено за каждую победную звездочку на фюзеляже.
Произошедшее под Москвой за несколько недель с конца октября до 5 декабря 1941 г. трудно назвать иначе как чудом. После страшной катастрофы под Вязьмой и Брянском, поглотившей более 600 тыс. человек войск двух фронтов, Красная Армия сумела восстановить фронт, остановить натиск немцев на столицу, а позже и перейти в контрнаступление. В новой книге А. В. Исаева «чуду» придаются контуры рациональности. С опорой на советские и немецкие документы восстанавливается последовательность событий, позволившая советскому государству устоять на краю пропасти.