Освободительный поход - [83]

Сначала в Берлине и Анкаре рассчитывали, что власть над Ираком им передаст польская армия генерала Андерса, с потрохами продавшегося германской разведке, так что предпринимать каких либо конкретных действий не спешили. Но армия Андерса, так и не покинув пределов солнечной Центральной Азии, была полностью расформирована и ни в какой Ирак не попала. Вместо нее там неожиданно оказался 14-й кавалерийский корпус РККА, прежде несший службу в северном Иране – он, как единственная реальная боеспособная сила, взял под контроль королевский дворец в Багдаде, а также нефтепромыслы на севере и юге Ирака. Тогда в Анкаре сочли, что затевать войну с Советским Союзом несколько преждевременно. Сначала, мол, надо дождаться, пока непобедимый вермахт в генеральном сражении вдребезги расколотит Красную Армию, а уж потом…

А вот потом не было никакого «потом». Оказывается, копил силы и готовился к генеральному сражению не только вермахт. Туркам, наблюдающим за схваткой великанов из партера, казалось, будто вернулись ужасные времена Топал-паши, Одноглазого Лиса и Белого генерала. Русские не только выдержали хваленый тевтонский натиск, но и сами, как это у них говорится, разметали своего врага клочками по закоулочкам, и долетели эти клочки аж до Восточной Фракии. Не успели в турецком генеральном штабе опомниться, а Красной Армии бойцы стояли уже на турецкой границе напротив Эдирне (Андрианополь). Но тогда Аллах миловал, пронесло. Не обратив внимания на замершую от ужаса Турцию, русские вместе с перешедшими на их сторону болгарами да румынами принялись теснить по Балканскому полуострову в северном направлении немцев и венгров; то есть русские и союзные им войска не приближались к Стамбулу, а удалялись от него. И снова Анкару охватил приступ обманного благодушия: «Пронесло!».

И вот несколько дней назад на прием к президенту Исмету Инёню заявились двое. Нет, это еще были не советские дипломаты, доставившие послание (ибо его время еще не пришло), а начальник военной разведки генерал Азим Гюндус и начальник турецкого генерального штаба фельдмаршал Февзи Чакмак. Эти два достойных человека заявили, что ждать русского вторжения следует со дня на день. Войска, мол, в приграничной зоне, что в Болгарии и Греции, что на Кавказе, Иране и Ираке накапливаются большевиками почти открыто. Кстати, в Ираке, на базе введенных туда советских частей, из курдского племенного ополчения пешмарга формируется так называемая курдская Красная Армия, командующим которой провозглашен известный вождь курдов Мустафа Барзани. Его сторонники болтают, что курдам сулили даже не автономию, а свою равноправную союзную республику и все прочее, что они хотят, лишь бы они были преданными союзниками СССР. Удар грозит обрушиться на Турцию сразу с трех, а то и со всех четырех сторон, ибо в Сирии – подмандатной территории, находящейся в непонятном статусе Французской республики – тоже отмечаются подозрительные политические шевеления. Очевидно, агенты Кремля проникли и туда.

Все, что в таких условиях может сделать президент Турецкой республики – это отдать приказ командующим войсками всех уровней оказывать сопротивление до последнего турецкого солдата, самому же искать хитрый путь к спасению. Благо до начала боевых действий есть еще два дня. Нет, это не для него. Президент турецкой республики Исмет Инёню героически погибнет на рабочем месте вместе со своей страной. Должен же хоть кто-то помочь Турции выплатить большевикам старый долг более чем двадцатилетней давности…

* * *

2 января 1943 года. Утро. Болгария. Пловдив. Штаб 4-го Украинского фронта.

Присутствуют:

Командующий фронтом – генерал-полковник Константин Константинович Рокоссовский;

Командующий Черноморским флотом – вице-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов;

Командующий 1-й конно-механизированной армией – маршал Семен Михайлович Буденный;

Командующий 12-й армией – генерал-лейтенант Андрей Антонович Гречко;

Командующий 37-й армией – генерал-майор Петр Михайлович Козлов^[51];

Командующий 1-й болгарской армией – генерал-лейтенант Владимир Дмитров Стойчев;

Командир отдельной гвардейской тяжелой механизированной штурмовой бригады – генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин.

Все присутствующие на совещании у командующего фронтом, знали, что он только что вернулся из Москвы, которую посещал с краткосрочным визитом. Причем уезжал Рокоссовский в звании генерал-лейтенанта, а вернулся генерал-полковником, имея на груди звезду Героя СССР, третий орден Ленина и ордена Суворова и Кутузова 1-й степени, которыми он был награжден по совокупности заслуг в ходе летне-осенней кампании 1942 года. Такое оптовое награждение объяснялось в основном тем, что с определенного момента 4-й Украинский фронт ходил у командования в пасынках, судьба войны решалась на Балтике и на Центральном участке фронта. Товарищу же Рокоссовскому командование было благодарно в основном за то, что он сам, без окриков и подсказок свыше, решал сложные задачи войны на удаленном театре военных действий в условиях особо сложной военно-политической обстановки.

Когда русский баснописец Крылов писал басню про лебедя, рака и щуку, он не представлял, что значит заставить воевать в одной упряжке сильно недолюбливающих друг друга греков, югославов и болгар, к которым до кучи добавлялись албанцы, находящиеся в контрах со всеми своими соседями. А советский контингент при этом ограничен до минимума, другие фронты, решающие первоочередные стратегические задачи, жрут ресурсы по максимуму. Положение фронта осложняли извилистые линии снабжения, а это почти тысяча километров раздолбанных проселочных дорог. При этом больше половины пути проходило по территории Румынии. Не от хорошей же жизни в нашей истории Советский Союз организовал железнодорожную паромную переправу Ильичевск-Варна лишь бы не возить грузы из СССР в Болгарию и Югославию через территорию якобы союзной социалистической Румынии? А командующему 4-м Украинским фронтом в таких условиях предстояло воевать, и он справился, показав впечатляющие результаты при минимуме затраченных ресурсов.