Острова, залитые солнцем - [7]

 — Какой там климат?

 — Тоже не могу сказать.

Я решил перейти к главному:

 — Как и где я могу приобрести билет до Порт-Блэра?

 — Сообщите нам, когда бы вы хотели выехать, и мы все устроим. Пароходное агентство находится в нашем ведении.

 — Деньги уплатить вам?

 — Нет, этим занимается верховный комиссар.

Я и понятия не имел, чем занимается министерство, а чем верховный комиссар, однако смело продолжал:

 — Когда отходит следующий пароход?

 — Вы хотите ехать следующим пароходом?

 — Если это возможно.

Чиновник позвонил по телефону и, поговорив с кем-то из своего отдела, положил трубку.

 — Теплоход «Андаманы» отплывает из Мадраса шестого. Это и будет следующий рейс.

 — Значит, у меня остается всего две недели на сборы, — сказал я и поспешно добавил: — Однако я готов ехать. Что еще нужно сделать?

 — Послать телеграмму верховному комиссару в Порт-Блэр с просьбой помочь устроиться. Перешлите копию нам, а мы телеграфируем свои рекомендации.

 — Вряд ли я успею получить ответ.

 — Он телеграфирует вам. Только побыстрее отправьте телеграмму, ясно?

Его последние слова были сказаны в столь категоричной форме, что я решил поспешить не только с телеграммой, но и с окончанием визита. И все же я задержался ровно настолько, чтобы задать еще один вопрос:

 — У вас хорошая коллекция карт островов Залива. Не могли бы вы сказать, где можно приобрести такие же?

 — Боже мой! Ведь вы едете на Андаманы. Почему бы не купить их там?

 — О да, конечно, я могу, — произнес я извиняющимся тоном. — А книги? Нет ли у вас книг об Андаманах?

Чиновник резко повернулся на своем вращающемся стуле:

 — Вы же поедете туда. У верховного комиссара хорошая библиотека. У вас будет возможность прочесть все, что захотите.

Я понял, что дальнейшая задержка может оказаться пагубной, и распрощался.

 — До свидания, — проворчал чиновник, не поднимая глаз.

Из секретариата я пошел прямо на почту, послал телеграмму верховному комиссару, а копию направил чиновнику. Через пять дней из Порт-Блэра пришел ответ, в котором сообщалось, что билет я должен приобрести в Мадрасе в агентстве на Лингачетти-стрит.

Упаковав все необходимое для поездки — одежду, фотографические материалы, палатку, я наскреб сколько мог денег и помчался на железнодорожную станцию купить билет на поезд до Мадраса с тем, чтобы там пересесть на теплоход.

Остаток дня и все следующее утро я сжимал в руке билет на теплоход, как банковский билет в миллион фунтов стерлингов, все время опасаясь, как бы поездка не оказалась иллюзией[9]. И только когда я оказался на теплоходе и благополучно устроился в каюте, когда были отданы швартовы и винты вспенили темную воду порта, а Мадрас с его окрестностями остался позади, я поверил, что действительно еду на Андаманы.

Глава III Каторжная тюрьма

Шринивасан убеждал меня встретиться с Т. Дж. Н. Айяром, верховным комиссаром Андаманских и Никобарских островов.

 — Он — глава администрации, и обычный долг вежливости обязывает вас нанести ему визит.

Мне не очень хотелось делать это именно сейчас. О чем я буду говорить с ним, если для меня самого неясно, чего я хочу.

 — Я увижусь с ним позднее, как только освоюсь на новом месте, — возражал я.

Этот разговор происходил утром, когда Шринивасан собирался идти в свою контору.

 — Он лучше других сможет познакомить вас с условиями жизни на островах, — продолжал убеждать меня Шринивасан. — Кроме того, он интересный собеседник и обожает принимать посетителей.

Я позвонил в резиденцию верховного комиссара. К телефону подошел Сэмюэль, его личный секретарь. Я назвал свое имя.

К моему удивлению, он ответил:

 — Подождите, я узнаю у шефа о времени встречи. Он ждет вас.

Немного погодя в трубке снова раздался голос Сэмюэля:

 — Вам удобно в девять? Приезжайте прямо в резиденцию.

Эти слова были произнесены тоном, исключавшим какое-либо возражение.

Нур Мохаммед вызвал для меня такси. Молодой и симпатичный шофер Ханна любил быструю езду. Мы помчались вверх и вниз по холмам.

За холмом, где находится здание секретариата, расположились бунгало чиновников, окруженные большими садами, заросшими цветущими кустарниками. Потом миновали рощу из «дождь-деревьев», алевших от весеннего цветения. За ней открывалась поляна. Такси замедлило ход: мы подъезжали к резиденции верховного комиссара. У ворот Ханна на какую-то долю секунды затормозил и, высунувшись из окна, крикнул вооруженному часовому: «Все в порядке!». Не выходя из будки, часовой движением руки пропустил нас. Теперь машина мчалась по парку, и розовые кассии бились о ее кузов. Наконец остановились у широкого белого портала, который вел в роскошную резиденцию верховного комиссара.

Я уплатил Ханне за проезд и дал «на чай». Но он вернул мне чаевые, заметив:

 — На Андаманах не берут чаевых, сэр.

Поднявшись по широким каменным ступеням, по бокам которых стояли горшки с розами и петуниями, я вошел в кабинет Сэмюэля.

 — Мистер Вайдья? — спросил он, пожимая мне руку, и тотчас же вышел из кабинета. Но уже через секунду вернулся, пригласив меня следовать за ним.

Айяр, пожилой человек с тонкими чертами лица, сидел за огромным письменным столом. Увидев меня, комиссар встал и пожал мне руку. Некоторое время он холодно разглядывал меня, как бы изучая. Потом суровость исчезла с его лица.