Острова, залитые солнцем - [31]

Очевидно, я вызвал Симоне, когда он был целиком поглощен приготовлением пищи, так как он появился с ножом в одной руке и головкой лука в другой.

 — Вы звали меня? — спросил он.

 — Да. Мне хотелось бы побывать в деревне онгхи. Где она?

 — Вот здесь, перед вами, — сказал Симоне, показывая ножом на большой купол за изгородью.

 — Это ведь хижина, — возразил я. — А мне нужна деревня.

 — Это и есть деревня. Деревни онгхи состоят из одной большой хижины, в которой живут все семьи.

Я попросил его проводить меня. Хижина представляла собой большой овальный купол, сделанный из тростника, причем крыша спускалась до земли, как у иглу. Через небольшое отверстие мы проникли внутрь. В хижине было сумрачно и пыльно. Я смог разглядеть лишь деревянные нары на столбах вдоль стен, и ничего больше — никакой кухонной утвари, никакого оружия, никаких личных вещей. Каждая нара все же была украшена нанизанными на веревку черепами свиней и головами черепах, свисавшими с потолка. Я спросил Симоне, что это означает. Он ответил, что это охотничьи трофеи онгхи. На одной из нар лежала пустая бутылка.

 — В ней было лекарство или еще что-нибудь? — поинтересовался я.

 — Нет, — ответил Симоне. — Они используют стекло для «стрижки» волос: разбивают его, нагревают небольшой кусок на огне и потом подпаливают волосы на любой фасон. Онгхи обычно предпочитают «стричься под кружок», причем волосы низко спускаются на шею.

 — Но почему здесь нет ни души? — удивился я.

 — Они здесь только спят ночью, а дни проводят на берегу бухты или же в джунглях.

Пока мы осматривали хижину, женщины с детьми перешли туда, где Симоне готовил пищу. Они сидели группами и плели корзины под недавно сооруженным навесом из ветвей. Две молодые женщины, с которыми шутил Рой, разожгли костер, чтобы испечь краба. Они положили его на тлеющие угли. Когда краб зашипел и изменил цвет, женщины взяли его голыми руками и раскололи камнем на мелкие кусочки. Потом куски были розданы всем присутствовавшим. Мясо краба онгхи извлекали оригинальным способом: они не разгрызали панцирь зубами, а высасывали все съедобное. Когда с крабом было покончено, две женщины промыли клешни в морской воде и положили их в свои корзины.

На детей приятно было смотреть. Они съели свою долю и не приставали к матерям. Когда несколько женщин сели в лодку и поплыли куда-то, ребята стояли и смотрели им вслед, и ни один не заплакал. Когда женщины скрылись из виду, дети вернулись к своим играм. Игр, как таковых, я не видел. Больше всего они любили лазать по деревьям и сидеть на ветвях. Малыши взбирались на молодые кокосовые пальмы, а старшие залезали на более высокие деревья. Когда им надоедало там сидеть, они спускались вниз и начинали ногтями выкапывать ямки в земле. Я поражался, какими глубокими были эти ямки.

В полдень вернулись участники экспедиции. Они ходили до протоки, причем ни разу не отдыхали. Я подошел к ним. Вид их был ужасен! Все мокрые, усталые, грязные! Мальхотра выглядел хуже всех — шляпа сбилась на затылок, рубашка вылезла из брюк, и он с трудом волочил ноги.

 — Какая кошмарная прогулка! — все время бормотал он. Потом с мольбой в голосе обратился к Рою — Далеко ли до нашей лодки?

 — Нет, уже близко, — подбодрил его Рой.

Мальхотра лишь тяжко вздохнул и поплелся дальше.

Участники экспедиции предполагали, что им предстоит пройти не более одной мили, а оказалось раза в три больше. К тому же начался прилив, и все вымокли до нитки. Потому-то у всех и был такой измученный вид.

Все молча повалились в лодку и сидели, угрюмо уставившись на «Индуса», покачивавшегося на волнах прилива. Когда мы наконец подошли к судну, кое-кто не смог взобраться на борт без помощи матросов.

После второго завтрака Рой стал готовиться к возвращению на остров. Я решил присоединиться к нему и попросил перенести мои вещи в лодку. Затем я отправился к Мальхотре. Чиновник Управления развития лежал на койке в каюте, закрыв лицо платком.

 — Мальхотра, — позвал я.

 — Да, — слабым голосом ответил он, приподнимая рукой платок.

 — Я еду с Роем.

 — Поскорее возвращайтесь. — Потом, обхватив голову руками, застонал — Ой, ой! У меня ужасная головная боль!

 — Я собираюсь ночевать на острове.

 — Что? — Платок в мгновение ока слетел с лица.

 — Я хочу пожить в деревне. Там мне удастся лучше познакомиться с жизнью онгхи.

 — Но, мой дорогой, вы же не знаете этих людей.

 — Я поселюсь с Роем и Симоне в хижине этнографов.

 — Они знают онгхи, а вы нет.

 — Но я хочу этого и в любом случае поеду.

 — Ну что ж, поезжайте, — проворчал чиновник и вновь накрыл лицо носовым платком.

Вместо того чтобы направиться в Дагонг-Крик и потом тащиться пешком весь путь, мы поплыли в противоположную деревне сторону, вылезли из лодки и побрели по пояс в воде. Увидев нас, онгхи подошли и помогли донести мои вещи. На полпути к деревне мы повстречали игравших в воде детей, а поскольку на Рое и на мне были надеты только шорты, мы присоединились к детишкам. Несмотря на то что ребята были маленькими, они прекрасно плавали и запросто обгоняли Роя и меня. К тому же они замечательно ныряли и долго оставались под водой. Одна из самых любимых игр детей состояла в том, что они неподвижно лежали на песке, пока набегавшая волна не смывала их. Выигрывал тот, кто первым достигал берега. Они уговаривали нас попробовать, но у нас ничего не выходило; каждый раз мы поднимались, наглотавшись соленой воды.