Острова среди ветров - [34]

Секрет же появления в пещерах бледной растительности объясняется тем, что птицы усваивают только мякоть плодов, а косточки отрыгивают, как совы отрыгивают непереваримые остатки пищи в виде так называемых погадок. Интересно, что Сноу среди остатков пищи гуахаро нашел семена и одной из разводимых на острове пальм — Livistonia chinensis. Поскольку она нигде здесь не растет ближе чем за добрые десять километров, становится ясным, как далеко члены этой колонии гуахаро отправляются в ночные поиски пищи.

Но не менее интересен и опыт, поставленный Сноу для выяснения биологии размножения гуахаро. Этим, как ни странно, до него никто серьезно не занимался. Он установил, что в среднем яйца высиживаются 30 дней. Птенцы вылупливаются голыми, не считая коротенького пушка на брюшке. В недельном возрасте у них под кожей брюшка и спинки появляются черные точки — это начинает формироваться новый пух. Еще через неделю эти точки становятся маленькими черточками, а затем через одну-полторы недели пух пробивается наружу. После этого птенец около месяца одет в сероватый пушок, который постепенно сменяется крапчатым оперением взрослой птицы.

В ходе этого процесса птенец гуахаро теряет вес. Только что вылупившийся, он весит около 14 граммов; на 70 день — 650 граммов, из которых большая часть приходится на жир — причину горькой участи этих птенцов. Но в последующие 30–40 дней по мере превращения птенца во взрослую особь, размах распластанных крыльев которой более метра, вес этот падает до 400 граммов.

Предварительные результаты этих исследований Сноу опубликовал в 1958 году в Нью-йоркском журнале «Животное царство». А когда я был на Тринидаде, он почти уже полностью закончил изучение колоний этих «жирных птиц» и утром, на другой день после моего приезда, должен был улететь в Британскую Гвиану для изучения свадебных игр бархатных птиц (Manacus) в джунглях.

В ущелье реки Арима все свидетельствовало о том, что работа здесь продолжается. Двумя метрами ниже гнезд гуахаро висели «ловушки» для сбора выплевываемых птицами плодовых семян и косточек. А наверху, на одном из скальных выступов, была устроена площадка для непосредственных наблюдений за ними. Но с точки зрения полновесного викинга она выглядела жидковатой, и я предпочел остаться внизу, тем более что не хотел слишком мешать птицам.

Несколько лет тому назад им пришлось очень плохо, даже несмотря на то, что владельцы имения Спринг Хилл Эстет, на территории которого они живут, исландка мистрис Оса Райт и ее ныне покойный супруг уже с 20-х годов прилагали все усилия для защиты пещеры от посторонних визитеров. В 1950 году Биб обнаружил, что птицы отсюда исчезли, так как местное население грабило гнезда. Однако постепенно они вернулись назад, и в 1955 году Биб в апреле насчитал здесь уже около 40 «жирных птиц». Я же в свой приезд увидел тут не менее десятка супружеских пар, не считая «холостых» членов этой колонии.

К счастью, на Тринидаде этому виду полное уничтожение не грозит, хотя отдельным колониям иногда и приходится туго, так как охотничье законодательство острова обеспечивает не очень-то эффективную защиту «жирным птицам». Но часть больших пещер лежит настолько далеко в горах (притом многие — на отвесном северном берегу), так труднодоступна, что можно рассчитывать на сохранение какого-то количества «жирных птиц», которые заселят гроты, разграбленные нелегальными «жиротопами».

ЛЕТУЧИЕ МЫШИ И РАБИЕ [44]

В самом сердце района саванн, в нескольких милях от Порт-оф-Спейна, стоит старый, давно заброшенный бетонный склад без окон. Во время войны он принадлежал американской воздушной базе. Когда поднимаешься босиком по его полусгнившим лестницам, то приходится остерегаться, как бы не наступить на колючки «чувствительного дерева» — Mimosa pudica, этого крайне нежного растения, свертывающего свои длинные тонкие листики при малейшем к ним прикосновении! На Тринидаде, как и в других местах Вест-Индии, его считают «сорняком», а у нас это комнатное растение, семена которого покупаются в цветочных магазинах…

Но хотя складское здание и сильно разрушено, оно отнюдь не необитаемо. Я нигде не видел такого количества летучих мышей, как в этом огромном двухэтажном складе. Висят они тут повсюду — на потолках, на стенных карнизах, где поодиночке, а где и целыми гроздьями. Здесь и крупные плодоядные (Phyllostomus и Carol lia), и длинноязыкие остроносые нектароядные (Glossophaga), и все прочие виды насекомоядных летучих мышей.

Многие из них забеспокоились и стали шевелиться, как только мой проводник-американец, эксперт по летучим мышам Артур М. Гринхолл, и я принялись ходить кругом и светить на них карманными фонариками. Ветер зашумел у нас в ушах от взмахов бесчисленных крыльев, когда испуганные животные заметались по пустому складскому помещению.

Непосредственной причиной нашего сюда визита были живущие в этом здании две колонии вампиров Desmodus rotundus. По счастью, когда мы обследовали их обиталище, вампиры удовольствовались всего лишь раздраженным ползанием по своей части потолка.

Сколько-либо близкое знакомство с острыми зубами вампиров может оказаться крайне неприятным. Эти кровососущие летучие мыши, которых не следует смешивать с южноамериканским крупным копьеносым Vampyrus spectrum