Остров за островом - [54]

Маленькие птенцы, похожие на черные шерстяные комочки, изнемогают от бурных проявлений нежности со стороны своих любящих родителей. Птенцы постарше тут же безжалостно набрасываются на кормильца и заставляют его освободиться от полупереваренного груза рыбы и крилля. Каждый день птенцов кормят рыбными тефтелями с рыбьим жиром или изысканным буайбесом[4]. Кормление происходит через «шланг». Птенец глубоко засовывает голову в горло родителя, который стоит, нагнувшись и вытянув шею, насколько ему позволяет природа. Со стороны эта процедура выглядит очень страшно.

Наряду с красивыми живописными пингвинами, украшенными хохолками, здесь встречаются и другие птицы, которые также поглощены своими семейными делами. Кроме пингвинов в колонии живет несколько тысяч королевских бакланов. Их жилища по архитектуре сильно отличаются от нор пингвинов. Бакланы строят себе гнезда-башенки из травы и глины, высотой до двадцати сантиметров. Как и у аистов, в каждом их гнезде сидит по три длинношеих разновозрастных птенца. Бакланы возвращаются с рыбной ловли правильными треугольниками. Красные лапы вытянуты подобно шасси самолета, поднятые высоко крылья тормозят полет. Шея откинута назад и выгнута, как латинское S. С какой бы силой не дул ветер, бакланы с непревзойденной точностью садятся прямо на край своего гнезда. И тут же осматриваются по сторонам. Статные, с черными хохолками на затылке, с оранжевыми наростами на длинном, заканчивающемся крючком клюве, с яркими синими глазами. Из гнезда, точно змейки, тянутся пушистые шеи птенцов. Первой получает еду самая длинная шея, потом — средняя и наконец — самая короткая, принадлежащая птенцу, который вылупился последним. После кормления детей родители могут уже спокойно приветствовать друг друга вежливыми кивками головы и заверением в любви. Красивые нарядные птицы сверкают белоснежной грудью, а их темные спины отливают синевой.

Взаимоотношения между пингвинами-скалолазами и королевскими бакланами вполне добрососедские, но, если бакланы нарушают порядок или не оказывают соседям должного уважения, маленькие пингвины умеют за себя постоять. Их красные глаза мечут молнии, а оранжевые клювы бьют без промаха.

Человек — грабитель

Когда пингвины-скалолазы выходят на берег и идут домой, они не проявляют никакой агрессивности по отношению друг к другу. Напротив, они производят впечатление самых добрых друзей. Возможно, опасности, которые угрожают им в море, на время охлаждают их боевой дух. Зато дома, возле своих гнезд, они становятся злобными и придирчивыми. Наверное, это происходит оттого, что гнездовые участки их очень малы, граница проходит всего на расстоянии клюва от яиц и птенцов. Тот, кто хочет протиснуться мимо гнезда, подвергает себя большому риску. Мир мгновенно сменяется войной. Клювы щипцами впиваются в шею нарушителя. Удары мускулистых жестких плавников звучат, как пощечины.

Во время съемок пингвины не раз нападали на меня. Сперва они по ошибке кидались на деревянные ножки штатива, но тут же перепрыгивали на мои ноги и очень больно щипались. После их клювов всегда оставались черные синяки и кровоподтеки. Иногда пингвины, сидящие на скалах, хватали клювами ремни киноаппарата и упрямо отказывались отпустить их. Почему в пингвине, весящем всего три килограмма и имеющем рост пятьдесят сантиметров, может таиться столько энергии, поймет только тот, кто на собственной шкуре испытал жестокость стихии, с которой этой птице приходится бороться большую часть года. Нельзя не обладать мужеством и ловкостью, когда ежедневно имеешь дело с бушующим прибоем, неприступными скалами, холодной морской водой и коварными врагами.

И хотя скалолазы оказывают храброе сопротивление на всех фронтах, им не удалось противостоять мародерам в образе человека. На некоторых островах сбор яиц стал своеобразным промыслом. Правда, теперь для этого требуется лицензия, причем в число прочих ограничений входит также и ограничение во времени. Но мне показалось, что этот порядок существует лишь на бумаге. На острове Кидней, прямо рядом со столицей, колония пингвинов-скалолазов подверглась такому кровопусканию, что исчезла почти полностью. Сейчас остров Кидней объявлен заповедником, но численность пингвинов-скалолазов там еще не восстановилась.

Мы прибыли на Фолклендские острова как раз в то время, когда скалолазы вернулись с зимнего лова рыбы. Возможно, мы плыли к южным широтам одновременно с ними. Считается, что скалолазы пять-шесть месяцев в году проводят в океане недалеко от устья Ла-Платы, а мы выехали из Монтевидео ранней весной, то есть в середине октября. Через три недели после приезда мы обнаружили на государственном складе штабеля ящиков с яйцами скалолазов и ослиных пингвинов. В большинстве случаев местом отправления был указан Нью-Айленд. Колонии пингвинов на этом птичьем острове очень велики, и вполне возможно, что если яйца собираются в самом начале сезона и так, что это не травмирует пингвинов, птицы успевают отложить новые яйца.

В последнее время ущерб, наносимый человеком животному миру Фолклендских островов, заметно сократился. В былые времена только по берегам одного Нью-Айленда сотнями тысяч били морских котиков. Сейчас охота на них запрещена и на некоторых лежбищах число котиков постепенно растет. Не исключено, что в наши дни на берегах Фолклендских островов уже насчитывается от пяти до шести тысяч этих ушастых тюленей.